Алое восстание. Пирс Браун

и понимаешь, что быть ниже всех нам ни хрена не нравится. Алые поднимаются, Микки.

      – О, вам предстоит долгий путь…

      Не оборачиваясь, беру его за руки. Вырваться из хватки проходчика нечего и думать. Фиалковые глаза встречают мой золотой взгляд. В них трепещет первобытный ужас. Улыбаюсь, чуя запах страха. Так лев смотрит на мышь, загнанную в угол.

      – Будь добрее к Эви, Микки. Не заставляй танцевать. Пусть ей будет хорошо, иначе я вернусь и оторву тебе руки.

      13

      Зло

      Маттео – тонкий, как тростинка, с обольстительным изящным личиком. Розовый. Раб для плотских утех, а может, бывший раб. Тем не менее Маттео держится как владетельный лорд – достоинство в каждом шаге, грация и манеры в любом жесте. Не расстается с перчатками, морщит точеный носик при малейших признаках грязи. Культ тела – главное в его жизни, и поэтому Маттео нисколько не смущается, помогая мне обмазывать жидким эпилятором руки, ноги, живот и промежность. Зато смущаюсь я, и вскоре чертыхаемся мы оба: я – от мерзкого зуда, а он – держась за выбитое плечо. Слегка отпихнул его, всего-навсего. До чего же они хрупкие, эти розовые. Если он – роза, то я шипы.

      Маттео удовлетворенно оглядывает меня.

      – Голенький, как новорожденный младенец, даром что буян, – произносит он со своим лощеным выговором. – Последний писк лунной моды! Осталось капельку подправить линию бровей – они у тебя похожи на гусениц, поедающих гриб, – убрать волосы из ноздрей, сделать маникюр, выбелить улыбку: новые зубы уже желтые, как горчица, – хоть раз чистил? – заняться угрями, у тебя там залежи гелия-3, – поколоть мелатонин – и будешь у нас цвести и пахнуть.

      Я презрительно фыркаю:

      – Я уже выгляжу как золотой.

      – Ты выглядишь как бронзовый! Как фальшивка! А должен стать совершенством.

      – Ты охренел, розовый? – усмехаюсь. – Я и так совершенство.

      Он шлепает меня по губам:

      – Следи за выражениями! Аурей скорее умрет, чем выругается, как грязный шахтер. Чертыхайся на здоровье, но чтобы никакой «хрени» и прочего я больше от тебя не слышал. Тут же получишь по физиономии – не по роже и не по харе, заметь! А если услышу что-нибудь еще грязнее, буду пинать прямо в соответствующее место. А этот акцент… боги, что за акцент! Каркаешь, будто родился на какой-нибудь помойке. – Маттео важно подбоченивается. – Итак, я буду учить тебя хорошим манерам. Общая культура и манеры – вот главное, патриций!