Один из пары замахнулся на другого с двух рук, завёл деревянный меч аж за спину. Второй стоял. Первый ударил, сильно, аж со свистом рассекая воздух, но второй отскочил. Первый замахнулся опять, второй попятился назад.
– Ещё одно, вождь… – осторожно начал Ежи.
– Говори, чего мнёшься? – Трома всегда раздражало хождение вокруг да около.
– Нам бы бабу боли, а лучше двух. Наша месяц, как помёрла. Деревня почти вдвое выросла, пока она целительствовала. Под конец еле справлялась, так что двух лучше.
– Эй, бедолага! – Тром окликнул писаря, – Это тоже запиши, – затем повернулся к Ежи, – Будет. А как с простыми бабами на селе? Есть, что пощупать?
– С простыми завсегда у нас хорошо было, – Ежи улыбнулся, не отрывая глаз от поединка, где отчаянный уже вовсю гонял трусливого, – У нас и банька есть славная. Может, растопить?
– Недосуг мне с этой царапиной.
– Понял, вождь.
Отчаянный догнал, таки, труса и вдарил ему по колену. Мальчик схватился за ногу, упал и зашипел, катаясь из стороны в сторону. Тром подумал, что там больше притворства, чем боли. Очередной холуй. Ежи всё не объявлял конец. Тогда второй мальчик размахнулся мечом на лежачего, и только тут Ежи крикнул:
– Довольно!
Двое мужиков в охотничьих накидках оттащили корчащегося. Гомон поутих.
Тром услышал громкий шёпот позади:
– Десятник, про животину не забудь.
«Трусливые собаки, сами боитесь спросить, доброго воина просите, где хоть капля смелости надобна. Поделом таким – пусть всю жизнь воинам в услужении ходят».
– Кто там шипит, как змея под гнилым бревном? Сюда его, быстро! – приказал он Ежи.
Воин поманил человека из толпы, и к ним подошёл сгорбленный старик.
– Ну? – грозно спросил вождь.
Тем временем, последняя пара вышла на полянку. Мальчишка-«грибок» высоко задирал голову, чтобы видеть соперника из-под шлема. Они ждали команды, но Тром не спешил её давать. Хотелось воздать шипящему по заслугам.
– Я просто слежу за скотом, вождь, – робко ответил старик.
– Что тебе надо?
– Лишь просьба. Два года тому, из-за мора среди коров, овец и свиней, осталась их лишь пятая часть. Приплод народиться не успевает – деревенские съедают. Нам бы пополнить стада…
– Так ты, значит, плохо следил, раз столько их помёрло, теперь шепчешь тут за спиной, денег из казны клянчишь! Лучше следить надобно! Убрать с глаз долой! – проревел Тром.
Народ притих.
Молчание нарушил Ежи:
– Вождь Тром, старик-то трус, конечно, но правду сказал. Убывают стада, голода боюсь в деревне.
Проговорил он это открыто, не лебезя, не раболепствуя. Нравился Трому такой разговор, и десятник нравился. Да только что он решение принял, и отступать – значит признать неправоту свою и предстать слабым пред всей деревней. Показать, что ты сразу не