Видимо, в их дискуссии о добре и зле ей придется проиграть.
– Я вам тоже кое в чем признаюсь, – пообещала она со вздохом. – Вы же хотите знать обо мне все. Вот только сначала трос принесу.
*
Вечером того же дня к Ансгару, промывающему перекисью свои ссадины и царапины, подошел Сальвадор Андреевич.
– Как ты? – спросил он.
– Нормально. Устал очень. Неслабо так сходили за хлебушком, – Ансгар говорил отрывисто и нехотя. У него, в отличие от Владика, была психика. И она сегодня определенно перегрузилась. – Ну, зато наша красотка научилась возвращаться в ненавистное ей тело, что радует. А то я уже думал, что я на грани профессионального фиаско.
– Она сказала, что ты открыл в ней еще одну способность.
– Да. Она находит живых, как я нахожу мертвых. Например, меня в яме. Я порекомендую ее соответствующим учителям, может быть, она сумеет заняться куда более полезным делом, чем некромантия. Так что через два дня она уедет, и я, наконец-то, отдохну.
– Рад за тебя, – улыбнулся Сальвадор. – Тебе помочь?
– Угу.
Ансгар повернулся спиной, и Сальвадор, наклонив лампу, некоторое время молча промывал ему ссадины на лопатке.
– Не знаю, будет ли тебе интересно, – осторожно сказал он, – но моя история тоже закончилась.
Ансгар оживился.
– Будет, конечно, – быстро отреагировал он, даже не особенно пытаясь соблюсти мрачный и незаинтересованный тон.
Сальвадор светски улыбнулся. Как всегда, когда ему бывало трудно.
– Я написал Антонине, и она призналась, что это она, – сказал он просто.
– Призналась ли она тебе в коварных и мстительных замыслах?
– Нет. Она много говорила… – Сальвадор помолчал, словно бы подбирая слова. К изысканной своей речи он слова не подбирал. А к обычной – приходилось. – Я звонил ей, пока вас не было… она заявила, что я нравился ей еще в детстве, просто она боялась сказать мне об этом. А теперь, когда снова увидела, поняла, что не забыла. Но она боялась, что придется говорить про брата, и поэтому пряталась. Она не хочет говорить о нем. И уж конечно, не считает меня виновным. Она думала, что, если я ее увижу, это напомнит мне о нем и испортит наши отношения. А она хотела начать их, как она выразилась, с чистого листа. Признаться, у нее это получилось.
Сальвадор вздохнул и шмякнул использованный ватный тампон в тазик.
– Значит, тебя уже можно поздравить? – Ансгар повернулся и стал натягивать футболку.
– С чем? – не понял учитель биологии.
– Ну… Чистый лист заполнен великой любовью (потому что ходить к возлюбленному, прячась под одеждами с головой – не всякий человек выдержит), она любит тебя ты – ее… никто ни на кого не сердится, можно начать личную жизнь.
– С ней? – искренне удивился Сальвадор.
– Ну да. Ладно, попросишь ее сначала по-прежнему закрывать лицо…
– Вряд ли это понадобится.
Сальвадор