Нязя. Арсений Александрович Четин

спросил Арсений, – что это все будет происходить под окнами домов? Как люди оценят этот спектакль? И почему мы будем стрелять? Ты же вроде с ним раз на раз договаривался.

      – Не нуди, Арсений, – сказал Тимур.

      – Я не нужу, – заметил Арсений, – я думаю, в отличие от вас.

      – А может, сейчас к Опарышу пойдет Егор и начнет с ним драку? – спросил Тимур, – а мы, если увидим, что ты проигрываешь, подскочим и расстреляем Опарыша. Идет?

      – Нет! – испугался Егор, – не идет!

      – А чего это? Ты же его на драку позвал! – сказал Тимур.

      – Ладно, чего грызетесь-то? – спросил Жека, – разругаться нам еще не хватало.

      – Прав Жека, – заметил Арсений, – все, давайте, проверяем стволы и идем ко двору. Слава, остаешься сторожить велосипеды. Если что, мы дадим тебе знак, ну, что бы подходил к нам.

      Каждый зашел в двор по-своему.

      Нет, они все зашли как бы как один, даже одной походкой. Но мысли были у каждого свои.

      Тимур, главный в команде, заходил во двор с чувством, что он герой, освободитель, вершитель справедливости. И шел он уверенно, распрямлено.

      Арсений же зашел во двор иначе. Он только и делал, что держал руку на ремне своих штанов, на котором был ТТ, закрытый черной рубашкой Арсения. Мысли у него были только одни – отстреляться побыстрее.

      Егор заходил же во двор тоже по-своему. В его голове у него было много дум – как бы налететь на Опарыша, куда ему стрелять и какую победную речь говорить.

      Жека же шел во двор как на кино, чисто посмотреть, что будут делать его друзья.

      Но, главный вопрос, который мучал всю команду – кто же этот Опарыш?

      Да-да. Егор и Тимур максимум знает как он выглядит, а последний и то смутно – пересекался с ним только один раз. Жека и Арсений могли лишь строить в своей голове наброски этой личности.

      Так, команда во дворе. Но во дворе… кроме них никого нет.

      Ребята еще какое-то время походили по двору, позаглядывали в подъезды и за машины. Никого. Абсолютно.

      – Звони своему Опарышу, – сказал Арсений Егору, – и скажи, что бы к нам сам ехал.