–Батюшка, был бы у меня спирт, я б обработала, – огрызнулась Маргарита. – И промыла, только вот нет ничего.
–Все равно так не надо делать. Негигиенично это. Можно инфекцию занести.
–Идите вы, святой отец, со своими сраными советами, – прошептала Маргарита под нос. На ее взгляд, инфекция была сейчас меньшим злом по сравнению с утекающей из раны жизнью. Священник ее не услышал, а вот парень – да. По его лицу проползло слабое подобие улыбки. Приготовившись бинтовать его руку импровизированными повязками, Маргарита увидела три параллельных разреза, излишне ровных для катастрофы, приходящихся как раз на вены. Ее секундное замешательство от парня не укрылось, но она постаралась не подать виду и завязала руку как можно туже. Кровь все просачивалась и просачивалась сквозь ткань, но Маргариту это не волновало. Завязывая тряпку, она как бы невзначай все косилась на старую каракатицу, что вцепилась в узелок и зыркала на мир злобными крысиными глазками.
Что за прелесть хранил этот морщинистый Горлум?
Еще в вагоне Маргарита увидела, как бабка ловким движением закинула узелок на соседнюю полку и всю дорогу бросала на полку обеспокоенные взгляды. Маргарите страх как хотелось узнать, что там, но старуха следила за своим сокровищем, как коршун. То, что она не оставила поклажу при себе, уже говорила о том, что с этим объемистым узелком дело нечисто. Выбегая из вагона вместе с другими пассажирами, Маргарита успела заметить, с каким исступлением старуха цеплялась за поручни, не позволяя выволочь ее, а потом лезла наверх за поклажей. И вот теперь она сидит, как паучиха, прижав узел к сухой груди. Вряд ли там было варенье для любимого внука. Вращаясь в определенных кругах, Маргарита научилась определять людей, нечистых на руку по бегающему взгляду. У старухи был такой. Что-то она везла и не хотела расстаться ни на миг. Деньги? Золото? Наркота?
Узнать этот сейчас было невозможно, и потому она продолжала пеленать руку парня. Маргарите, кажется, удалось унять кровотечение несостоявшегося самоубийцы. Она сделала последний виток и завязала повязку некрасивым бантиком. Усевшись рядом, она ткнула парня в плечо.
–Тебя как зовут-то?
–Сева, – тихо ответил он и тут же поправился: – Всеволод. А тебя?
–Рита. Как думаешь, что случилось?
Сева отрешенным взглядом поглядел на одинокий вагон, над которым вилось туманное облако, оплетающее его, как лоза тонкими струйками влажного испарения.
–Не знаю, – вздохнул он. – У тебя телефон ловит?
–Я его посеяла, – соврала Маргарита. Возможно, телефон и ловил, но у нее не было намерения включать его, чтобы не выдать местоположения. Она уже думала о том, что мужчина, которого она огрела по голове тяжелой вазой, был важной шишкой, так что его кончина вряд ли осталась незамеченной. Отсюда следовал вывод, что ее вполне могли отслеживать. Она пожалела, что не успела купить новый телефон, но теперь деваться было некуда. —А у тебя?
–Не ловит, – вновь вздохнул он и показал