– В храм Семерых.
Юноша не сдержался, грязно выругался, отметив при этом, что ни Змейка, ни её спутник даже не улыбнулись.
Похоже, шансов не так много, как они пытаются его убедить. Выбора тоже нет.
– Когда выходим? – хмуро спросил Шейл, покосившись на убийцу. Тот задумчиво хмыкнул.
– Не трус, даже жаль. Идем через полчаса. Я, кстати, Пёс.
– Шейл, – представился юноша. Почувствовал взгляд Змейки, посмотрел в ответ. Девчонка выглядела куда мрачнее прежнего, а в её зрачках юноша различил собственное отражение. Оно было каким-то размытым и бледным.
Это ему сильно не понравилось.
***
Они и впрямь вышли через полчаса. Покинули чердак дома, стоявшего на отшибе района, по крышам направились в сторону храма. Оружие Шейлу не вернули, пообещав отдать в случае необходимости. До тех пор ему предстояло полагаться на убийц, что не могло не раздражать.
За последнее время он отучился доверять кому-либо.
Храм Семерых находился за городом, в миле от городской стены, на невысоком холме, окруженный со всех сторон высокими деревьями. К нему вела протоптанная дорога, по которой часто ходили прихожане, чтобы помолиться богам и отпустить грехи. Шейл не понимал, почему нельзя было возвести храм в самом городе, но Торсо как-то объяснил ему, что постулаты жрецов не дозволяют им жить в мирской суете. Этот аргумент юноше не слишком понравился, но спорить он не стал.
Теперь ему предстояло лично взглянуть на святыню.
Через пару кварталов Пёс остановился на краю крыши, поднял ладонь. Змейка и Шейл замерли, прислушиваясь. Внизу, на улице, прошел отряд патруля, следующий пока не было видно, и смуглый убийца приказал им спускаться.
– Нам разве не к городской стене? – удивился Шейл. Пёс смерил его мрачным взглядом.
– Парень, дорога к храму со стены – как на ладони. Нас перестреляют издалека, будто крыс. Нет, мы пойдём другим путем. Через канализацию.
Шейл напрягся. Про городские канализации он слышал разное. Некоторые гладиаторы уверяли, будто там обитают разные твари, что боятся дневного света и выходят на охоту по ночам. Якобы, именно поэтому в городе столько патрулей. Другие над этим смеялись и клялись, что ничего такого в помине нет, а все обитатели канализаций – крысы да плавающее повсюду дерьмо.
Как бы там ни было, спускаясь вниз, Шейл поймал себя на мысли, что начинает понимать хмурость Змейки и увертки Пса. Убийцы знали наверняка, куда пойдут. В отличие от него.
Ему в этом походе отвели роль жертвенного волка на заклание Первому. Тот также до последнего не подозревал, что идет на убой, верил своему другу, ровно до того момента, когда острый костяной нож пробил мохнатый бок и пронзил сердце.
Шейл тряхнул головой и ловкой тенью устремился за убийцами. Что бы их ни ожидало, он будет драться.
Ему еще нужно вернуться в деревню и отомстить за мать.
Они переулками выбрались в соседний район, где стражи