Госпожа Рэй – мой спаситель, но и её теперь не стало. Злость клокотала во мне, да и ноющее плечо не способствовало успокоению.
– Пойду проверю лампады и печи, – обратилась я к одной из смотрительниц. Мне срочно нужно было отвлечься.
Мрачный слабоосвещённый коридор встретил прохладой. Лампады на стенах горели ровно, каждая прикрытая алкаром мерцала, отбрасывая причудливые тени. Источников света было мало. Алкары служил защитой от ветров, дождей, пыли и других внешних факторов. Однажды я слышала, что люди научились создавать очень большие камни – один такой алкар мог укрыть весь императорский дворец. «Нам бы такой – с тоской подумала я, – Мы бы перестали мёрзнуть, а пациенты болеть».
Первым делом заглянула в палату, где спала Милли. Случалось, что слабые замерзали во время сна, а всё безумная экономия управляющей! Мы только и успевали выгружать тела в ледник.
По центру каждой палаты стояли металлические печи, отапливаемые трантом. Этот чёрный камень добывался заключёнными на нашем острове. Даже затрат на перевозку не было. Но как говорила управляющая: «Экономия должна быть экономной». Не удивлюсь, если часть денег за закупку транта она забирала себе.
Пока ходила по комнатам и закидывала трант в печи, немного успокоилась. Но плечо всё ещё ныло. И, не заставляя себя больше работать, отправилась в комнату.
Спальня, она же гостиная и целый дом для меня одной, находилась сразу за столовой. С внутренней стороны, рядом с выходом. Закуток в несколько квадратных метров без окон. Кровать, стул и сундук – сложно назвать полноценной спальней. Но это было единственное место моего уединения.
Не теряя ни минуты, я зажгла несколько лампад. Достала из сундука кожаную папку со слегка пожелтевшими листами. Настал момент моего счастья. Для меня трант и бумага служили источником спокойствия и отстранения от этого мира. Рисовала я в большей степени портреты пациентов. Фантазия моя работала плохо, прочитанное в исторических или географических книгах невозможно было передать чёрным камнем. Тогда как лица других могут подарить разные ощущения. Кажется, именно так я научилась хоть немного понимать людей. Их улыбки, когда они мечтают. Хмурые брови при сложной задаче. Широко раскрытые глаза от испуга. Из таких деталей у меня получился не один десяток рисунков. Жаль, что не все люди с моих портретов до сих пор здравствуют. Кто-то ещё в леднике, а кто-то уже отправился к Духам ветров после ритуального сожжения. Я бережно храню каждый рисунок, ведь лица ушедших должны помнить.
Но порисовать так и не вышло. Плечо болело. Бессонная ночь давала о себе знать, а общая усталость ослабила организм. У меня был жар. Поняла я это, только когда