Кстати, сомнение Вани о том, что я действительно учусь в университете, помогло мне еще точнее определить временной промежуток, в котором я оказалась. В восемнадцатом веке было не так уж много университетов.
Самым знаменитым гражданским университетом был Московский. Тот самый, который был основан по инициативе Ломоносова. Факультетов там было всего три: медицинский, философский и юридический. Там могли обучаться в основном дворяне и только мужчины. Для девушек-дворянок был свой Смольный институт благородных девиц, основанный в 1764 году. Там их обучали базовым знаниям, письму, рукоделию, а также придворному этикету.
Многие выпускницы Смольного института потом становились фрейлинами при императрицах и носили отличительный знак – фрейлинский шифр. Вот и пригодились знания с вводной лекции по истории российского образования.
Если Ваня усомнился в моих словах, значит Смольный институт еще не открыли, ну либо он о нем не знает, но я все же предпочла остановится на первом варианте. Значит я была где-то в промежутке между 1762 и 1764 годами.
Рассуждая над всем этим, я не заметила, как заснула.
Проснувшись на следующее утро, я за полчаса приняла душ, накрасилась и даже успела приготовить себе овсяной каши, которую привыкла есть по утрам в будние дни.
Еще через час, я уже была на том самом месте, где встретила старушку в прошлый раз. Я ходила взад и вперед по улице, внимательно всматриваясь в прохожих, хотя делать этого было и не обязательно, так-как узнать мою старую знакомую было не трудно, если, конечно, она не решила обновить свой гардероб.
В таком напряжении я провела почти весь день. Большинство прохожих не обращали на мое затянувшееся ожидание никакого внимания, спеша по своим делам, и только продавщица газетного ларька, мимо которого я прошла уже, наверное, раз пятьсот, попеременно презрительно смотрела на меня, отрываясь от чтения любовного романа, на обложке которого была изображена женщина в объятьях мужчины. Ничего удивительного, стандартное изображение для данного жанра.
Когда на улице уже стало темнеть, моя идея начала казаться уже не такой уж и гениальной, поэтому окончательно в ней разочаровавшись, я направилась к автобусной остановке, по пути, решив завернуть в ближайший сквер, где всегда продавали мороженое. Сейчас, после дня бесконечно тянущегося ожидания, оно мне было просто необходимо. Еще издали, я видела, как продавщица уже собирается закрываться и ускорила шаг, но поесть мороженного сегодня мне, видно, была не судьба. На соседней аллее, полускрытой ветвями больших елей и оттого плохо заметной,