Время близилось к четырем утра. Эва задремала, прислонившись к его плечу. Для Кира она уже давно не была просто девушкой, которой какой-то козел испортил вечер. Что-то по-настоящему роднило их: грусть, мечтательность?.. Он смотрел на ее веки, покрытые тенями с блестками, на подрагивающие ресницы. Прикорнувшая райская птичка, готовая упорхнуть с первым лучом солнца. У него замирало сердце.
Эва встрепенулась, пытаясь стряхнуть сон:
– Прости, я отключаюсь.
– Ничего. Я вызову машину.
На улице уже ждало такси, и им пришлось разжать руки…
Эва обняла его на прощанье:
– Удачи вам, капитан Седов!
– И тебе, Эва-Эволюция!
Машина завернула за угол, растворилась в неоновом предутреннем полумраке. Еще чуть-чуть, и погаснут цветные призывные вывески. Девушка беззаботно помахала капитану из окошка, но стоило высокой фигуре Кира исчезнуть вдали, слезы навернулись с прежней силой.
Кира довез за город один из военных грузовиков. Он спрыгнул за несколько километров до лагеря, чтобы прогуляться и подумать – ему хотелось проветрить голову. Кошелек с фотографией жены и дочки жег карман. Рассвело. Дальше начинались поля дикой красной гвоздики. Багряное море колыхалось от утреннего ветерка. Капитан шел вдоль дороги, пораженный тем, как красиво было вокруг. Он вдыхал аромат поля, чувствовал бодрящую прохладу. Ему хотелось обнять весь мир. Перед ним расстилалась безбрежность земли. Все жило и дышало. У него столько сил, он мог свернуть горы.
Что-то сверкнуло на солнце. И на брюках, и на футболке вспыхивали искорками опавшие блестки. Он был рад, что сможет уйти с головой в работу и не думать о девушке.
В комнату уже проник рассвет, свет падал на его аккуратно застеленную кровать, полку с книгами, разбросанные вещи соседа. До подъема оставалось с полчаса. Седов и не думал, что сможет прокрасться мимо Гинзбурга. Тот лежал на постели, облокотившись на руку, и рассматривал Кира:
– Ну, и где ты шлялся? – выдал наконец Эрик. – Сразу опустим ту часть, где ты фотографировался с памятниками.
– Бродил по Каракасу. Был в музее. В блюзовом баре танцевал с очень милой девушкой под музыкальный автомат…
– Подробности гони! Да погрязней, покрасочней. Нечего меня жалеть.
– Знаешь, до того как попасть в армию, я полагал, что сослуживцы бравого солдата Швейка – это все же гротеск.
– Думаешь, я обычная армейская свинья? Ты не видишь за сущностью суть. А еще вероятней, ты мне просто завидуешь.
Кир кинул в него подушкой:
– Вставай. У нас впереди еще один прекрасный день.
Глава