У меня с собой было минимум вещей: пара блокнотов, пара авторучек, одноразовые бритвы, пена для бритья, крем для обуви, иголки, нитки, трусы, носки – в общем, ничего примечательного и запрещённого, кроме документов, по которым меня должны были отправить на ТОФ. Думаю, что так основательно к походу в военкомат мало кто готовился и таких бумаг не было ни у кого, даже похожих. Денег брал с собой рублей пятьсот. Так, на всякий случай. А зачем они мне? Теперь обо мне позаботится Родина. А я о ней. К тому же меня предупреждали старшие товарищи, что лучше при себе вообще ничего не иметь с гражданки. Во-первых, могут отнять, а во-вторых, так самому проще – не иметь никаких привязанностей.
Мы сидели и ждали служебный пазик, который должен был отвезти нас в центральный распределитель города Санкт-Петербурга. Ждали около часа, а потом выяснилось, что автобус всё это время тоже ждал нас у ворот. Загрузились в машину и стали смотреть в окна на девушек, провожавших некоторых из нас. Погода стояла тёплая, но моросил мелкий дождь, похожий больше на повисшие в воздухе слёзы провожающих. Время как будто тоже повисло. Пазик тарахтел, но не двигался с места, заставляя нас продолжать смотреть, как плачут подруги. Махать им руками в окно – самый дурацкий способ помочь облегчить минуты расставания. Наблюдать эту картину со стороны вряд ли было приятно; оказаться на их месте и вовсе не хотелось. Но внутри автобуса никто из нас не мог ничего сделать. Нельзя было выйти и успокоить их. Да и толку-то? Всё равно надо будет зайти обратно, и тогда всё по новой. Душераздирающая картина.
Не могу сказать за всех, кто был со мной в машине, но я думал лишь о том, что лучше скорее отправиться в неизвестность, чем наблюдать эту застывшую зыбь. Автобус стоит, как будто желает вытянуть все слёзы из девчонок. Все, досуха. Словно это его топливо.
Мы подъехали к распределителю, зданию, известному каждому призывнику. Именно оттуда я провожал нескольких своих питерских друзей на службу, не имея в голове ни намёка на мысль, что когда-то сам тут окажусь. Машина въехала на территорию военной части, и ворота закрылись. «Ага, чтобы не сбежали. Птички в клетке», – подумал я. Приключения начинаются. То есть продолжаются.
Мы вышли из машины. Я спросил у сопровождавшего нас прапорщика:
– Каков дальнейший план наших действий?
– Да покурите пока.
Спорить не стали. У меня была с собой початая пачка сигарет. Осталась с проводов. Стабильно никогда не курил, так, баловался, что называется. Но я чётко понимал, что лучше не брать с собой эту привычку на службу. Там и так придётся терпеть тяготы и лишения, так зачем мне к этому набору добавлять ещё и постоянное желание курить? Я достал одну сигарету и оставшуюся пачку отдал парню, который, как выяснилось из разговора на перекуре, бросать не собирался. Ну ладно, на здоровье. У меня с этим вопрос был решён.
После того