Счастье в мгновении. Часть 3. Анна Д. Фурсова

ковра. Я прижимаю руки к груди, когда вожу глазами из стороны в сторону. Зал, сооруженный в форме полумесяца, предстает перед моим взором во всей своей красе и новизне. Запах только развернутой из пленки мебели, который столь различим в этих стенах, подвергает сомнению мои прежние домыслы – здесь никто не гостил до сегодняшнего дня. Напротив меня – три широких окна, растянувшиеся от пола до потолка, к бокам которых сдвинут золотисто-желтый тюль, и открывающие вид на заднюю часть участка. Посередине помещен изящный кожаный диван лимонного цвета, установленный за стеклянным столиком, с двумя креслами, стоящими по левую сторону дивана противоположно друг другу. Левее занимает место белоснежный камин с эффектом пламени, над которым висит телевизор, а чуть левее репродукции двух картин, среднего размера, одна – Винсента Ван Гога «Звездная ночь», вторая – Архипа Ивановича Куинджи «Лунная ночь на Днепре». «Мои любимые картины». По правую сторону – библиотека. Книжный шкаф, длиной во всю стену с налетом старины, – стеллажи изготовлены из массива дерева – заполненные как современными, так и старинными печатными изданиями. Поднимая голову то вправо, то влево, я охватываю эту небольшую миниатюрную роскошь и подмечаю протянутую на багете гирлянду в форме звездочек.

      – Я открою окошко – надо бы запустить сюда свежего воздуха, – гласит Джексон, пока Ритчелл пускает в меня говорящий взгляд: «А ты переживала».

      Неверно истолковав его слова, мне становится совестливо, и я подумываю, как загладить свой косяк. Смотрю на него, улыбаясь его мальчишеской выходке.

      – Джексон, – начинаю я, глубоко тронутая этим жестом, но он обрывает меня словами, сияя игривой улыбкой:

      – Дамы, вы тут осматривайтесь, приводите в порядок стол, на котором тоже нужно снять пленку, а я пойду выгонять Питера – он уже перепарился.

      – Спасибо еще раз, Джексон! Мы не подведем тебя, ничего не испортим. И та особа, для которой построен этот замок и не заметит здесь присутствия чужаков.

      С шутливой строгостью, стоя уже в проходе, великодушный хозяин мини-дворца выражается:

      – Как бы не обозлилась она на меня и не устроила «кузькину мать».

      Мы смеемся и остаемся с подругой вдвоем.

      – Мила… ты только взгляни… – Ритчелл тушит свет и вставляет в розетку шнур. – Все как ты любишь – звезды и снаружи, и внутри, оживотворяющая писательская среда. Для тебя… А-х-х-х-х…

      Я не спускаю глаз с огоньков, не веря, что Джексон продумал всё до таких мелочей для меня.

      – Подруга-а-а, – лепечу, как ребенок, – я…я… я даже не знала, что он такой…

      – Ага-ага, не знала, – опровергает она меня, меняя режимы сияния пультом, – он таким всегда был. Ты успела забыть: воздушный шар, яхта, песни, путешествия, которые он дарил тебе?!

* * *

      Разложив льняные салфетки, серебряные приборы, бокалы, мы с Ритчелл зажигаем свечи в канделябрах и ставим декоративные, обкладывая ими весь стол, вводим в работу камин, воссоздающий имитацию живого огня.

      Джексон отдал всем распоряжения в машине: они с Питером покупают продукты, мы с Ритчелл готовим, я к этому еще и ответственная за расстановку