– Ну, пора! – сказал наконец папа.
– Пора, – эхом отозвалась мама и чмокнула Мирона в щеку. Для этого ей пришлось встать на цыпочки.
– Позвоните, когда доедете!
Ага, «позвоните». Убедившись, что машина отъехала, Мирон поднялся в свою комнату и стал выдвигать все ящики подряд. Хлам пер наружу, но он героически заталкивал бумаги, провода и геймпады обратно и переходил к следующему, пока не наткнулся на то, что искал. Огрызок с пятого класса: экран 4,7 дюйма, камера 8 мегапикселей, 4 гигабайта памяти, на задней крышке сохранилась наклейка с надписью «Мирон Отдельнов» и черно-белым мячиком – мама заказывала такие в прачечной и клеила на его школьные вещи.
Хотя бы какая-то связь.
Укрепив дух, Мирон переоделся в светлые джинсы и толстовку, пригладил расческой волосы и вышел под дождь.
Подниматься в квартиру не хотелось – страшно было снова оказаться там, откуда все началось. Помыкавшись у подъезда, Мирон запрокинул голову и попытался отыскать бабкины окна. Впрочем, толку от этого не было: сейчас день, и понять, дома она или нет, невозможно. Придется идти. Загадал: если лифт снова сломался, значит, нужно вернуться домой. Как бы знак такой, что ему туда не надо. Заскочил в подъезд, чуть не врезавшись в выходивших оттуда людей, вдавил кнопку… Лифт послушно потащился вниз. Ладони вспотели – рану под бинтом защипало. На девятый этаж Мирон ехал, кажется, целую вечность – и столько же топтался под дверью, прислушиваясь к звукам из квартиры: телевизор, стук крышки по кастрюле. Там она, точно. Была не была…
– Никак поверил? – сощурился в дверной щели ехидный бабкин глаз, и Мирон шагнул в знакомую прихожую. Накурено было – жуть.
Пока разувался, бабка уковыляла в кухню, бряцнула форточкой.
– Чего застрял? Сюда иди! Сама приглашаю, не боись.
Мирон неловко прошел за ней и уселся на облупленный табурет, поджав под него ноги.
– А я и не боюсь.
Суетясь, бабка на мгновение открыла холодильник, и Мирон увидел полки, плотно заставленные банками с красной икрой. Бабка поймала его взгляд и подмигнула:
– Просила-то капусты да морквы, а ты вон чего отчудил.
Извлекла одну банку, щедро черпанула оттуда ложкой, сунула ее в рот и причмокнула:
– От склерозу помогает!
– Сделайте как раньше, – пискнул Мирон и откашлялся. Повторил уже громче: – Мне это не нужно, я хочу, чтобы все вернулось.
– Чего вернулось-то? – без интереса спросила бабка, помешивая в кастрюле.
– Я из-за этого вот… – начал он и запнулся, не понимая, каким словом обозначить свою проблему. – У меня одни беды. Я друга потерял, меня избили, телефон отобрали, а теперь еще