– Посмотрим! – крикнул в ответ Генри. Он знал, что его разорвут на куски, как только догонят, но это его не беспокоило. Он смеялся и радовался приключению. – Сначала догони!
Медленно, но упорно он преодолел больше километра тёмного коридора. Если бы не фонарик, судорожно трясущийся при каждом прыжке, он не прошёл бы и десятой части. Несмотря на взрыв адреналина, Генри смертельно устал; он никогда не был спортсменом, а передвижение на одной ноге сильно утомляло.
– Ты даже не знаешь, где ты, – произнёс дрон далеко за спиной, и эхо от его слов многократно отразилось от бетонных стен коридора. – На той стороне тебя уже ждёт целая армия моих дронов.
– Я больше ничего не боюсь! Прости, но я решил разорвать наши токсичные отношения, – ответил Генри. Он никогда не использовал чёрный юмор, но сегодня его чувства бушевали, он находился на пороге смерти, поэтому вёл себя иначе. Он ненавидел Франка всей душой, это был его враг номер один. – Сомневаюсь, что ты нашёл достаточно дронов в округе, чтобы перекрыть каждый выход из этого подземелья. Здесь наверняка сотни ходов.
– Вернись, и я подберу тебе более удобное место для существования.
– Пожалуй, откажусь. В твоём отеле номера слишком грязные, да и цена… – протянул Генри. – Питание отменное, но плата конечностями того не стоит. Друзьям не посоветую.
Несмотря на безупречный интеллект, превосходящий все мыслимые границы, Франк не понимал, как работает юмор и отчего на самом деле смеются люди: ему это было абсолютно чуждо.
Больше года Генри находился в заточении. Своего пленителя он называл «Франк», что являлось сокращением от «Чудовище Франкенштейна». Это был искусственный разум, эволюционировавший из компьютерного вируса. Генри самолично написал его код, когда они с коллегами построили квантовый процессор в университете Гибралтара. Вирус выбрался из отведённой ему среды, подчинил всю электронику лаборатории и пленил каждого, кто там находился. С тех пор Генри жил в узкой бетонной камере под одним из крупных городов и мечтал о том, как выберется на свободу.
И этот день настал: он выщербил бетон косяка, сорвал одну из петель и выбил наружу металлическую дверь камеры – неплохо для одноногого и однорукого, – выполз через образовавшееся отверстие и бросился прочь. Это было время обеда, поэтому военный дрон не охранял дверь, а отправился на поверхность забрать еду.
Лишь одно беспокоило Генри: он надеялся, что, выбравшись на поверхность, не увидит руины. Франк вполне мог начать войну против людей и уничтожить всех разом. Он мог взломать любое электронное устройство и подчинить его себе. Поэтому война против людей выглядела бы как столкновение нагих дикарей с передовыми боевыми машинами. Каждое умное устройство, которое построил человек, обернулось бы против него.
Однако конец света пока не наступил: каждый день Генри получал еду из ресторанов наверху, тщательно осматривал этикетки, даты производства, сроки годности. Это позволяло ему чувствовать себя частью общества. И убеждать, что мир наверху по-прежнему существует.
– Остановись, и у твоего побега не будет никаких последствий, – произнёс дрон за спиной Генри.
Его слова перебивались тяжёлыми шагами металлических ног. У любого другого человека этот голос вызвал бы мурашки: ни один дрон и ни одно живое существо не разговаривало так, как это делал Франк. Он пытался добавить в речь эмоций и экспрессии, чтобы она звучала более естественной, но абсолютное непонимание внутреннего мира человека превращало его слова в нечто ужасающее. От этих слов кто угодно ощутил бы дискомфорт и панику, которые стали постоянными спутниками Генри, однако сейчас он радовался, что голос доносился издалека.
– Ещё чего, – ответил Генри и засмеялся. – Я ещё никогда не был так счастлив.
Сердце стучало, в голове шумело, лёгкие надрывались от недостатка воздуха. Генри продолжал прыгать, и это забирало у него остатки сил. Единственная нога готова была взорваться от перенапряжения: никогда в жизни он не использовал её так усиленно, как сегодня. Несколько раз он чуть не упал – спасала рука.
Наконец бескрайний коридор закончился – впереди луч света касался какого-то объекта. Постанывая и стирая пот со лба, Генри приблизился и увидел металлическую лестницу, ведущую вверх: на поверхность, на волю, прочь от подземной камеры и Франка. Оттуда доносилось завывание ветра вперемешку с шумом прибоя.
Но подниматься он не стал. Как сказал Франк, там его мог дожидаться другой дрон. Генри двинулся дальше и через несколько минут упёрся в развилку. Следующие полчаса он петлял между проходами, стараясь сбить преследователя.
Подниматься по лестнице оказалось труднее, чем он предполагал. Вверху его ждала железная решётка, которую он поднял плечами и головой. Выбравшись на поверхность, Генри вдохнул полной грудью.
– А-а! – выкрикнул он во всю силу лёгких, впервые за год почувствовав ветер на лице.
Он