По результатам оказалось, что студенты, готовившие доклад о добром самаритянине, останавливались, чтобы помочь, не чаще, чем те, кто готовил доклад о проблемах трудоустройства.
Единственным фактором, который оказывал влияние на решение семинаристов помочь мужчине, было время, которым они располагали. Те, кто торопился меньше, останавливались чаще. И, независимо от темы своего доклада, только 10% из тех, у кого было мало времени, пытались оказать помощь пострадавшему. Оказалось, что у нравственности есть временная зависимость, и она может существенно деформировать ценностную модель человека.
Чем больше в распоряжении людей времени, тем они добрее и больше склонны к сопереживанию и помощи. И, соответственно, наоборот: если люди спешат, то становятся недобрыми и безразличными. Стало быть, в мегаполисе вероятность получить помощь на улице на порядок меньше, чем в провинции. По-другому это звучит так: мы добрые, но у нас нет на это времени, или мы злые, потому что везде пробки.
И ещё об одном эксперименте, не таком известном, как предыдущие. Учёные из Института зоологии Зоологического общества Лондона вместе с Институтом человеческого развития Берлинского общества Макса Планка и Кембриджского и Оксфордского университетов под руководством доктора Эндрю Кинга показали, как могут появляться лидеры в человеческом обществе.
Представьте себе 200 человек, которым предложили двигаться по кругу. Единственное действующее при этом правило – не приближаться друг к другу ближе, чем на один метр. Один метр в данном случае можно было истолковать как некое интимное безопасное расстояние.
И вот в этой толпе появляется группа из пяти человек, которые начинают двигаться не по кругу, а в определённом направлении, к какой-то лишь им известной цели. Через некоторое время и остальные следуют их примеру. Двести человек начинают маршировать в одном направлении, не задаваясь вопросом, куда и зачем.
И если мы подумаем, что во всех этих экспериментах речь идёт о некой игре, то граница между любой игрой и реальной жизнью весьма относительна. Эти пространства имеют взаимный переход. Феноменологический казус заключается в том, что жизнь порой выступает как игра, а игра – как жизнь.
Как-то устами известного английского классика были произнесены слова: «Весь мир – театр, а люди