– Теперь хоть голубя в поселок посылай, – Ткач поднялся с колен и обтер руки о штаны. – Брежнев, наверно, места себе не находит. Я с ним договорился, что выйду на связь в пять, а сейчас уже почти семь.
Прежние пессимистические мысли вернулись в его голову. Большой беды в потере рации, конечно, не было. Это скорее беда для Зиновия Федоровича, который там с нетерпением ждет первых известий. Но в этих мелких неудачах чувствовалось присутствие какой-то потусторонней силы. Ткач не привык быть на поводке у событий, он сам всю жизнь эти события создавал и управлял ими.
– Александр Иванович, – снова подал голос Шурик (он единственный в отряде называл Командира по имени и отчеству).– Я попробую перепаять схему.
Ткач посмотрел на него невидящим взглядом.
– Да, да, Шурик… Попробуй… Попробуй.
Виталик по наказу старика нарезал хлеб. Митяня крошил картошку в висящий над костром котелок. Вода уже кипела. Пахло пряностями и чем-то еще.
– Незадача за незадачей, – бормотал старик себе под нос. – Может, Шурик плохо с утра помолился. Прямо бес какой-то водит нас целый день за нос.
– А я знаю, что это за бес, – лукавым голосом сказал Сиплый, который сидел тут же на бревнышке и ничем общественно полезным занят не был.
– Кроме тебя, других бесов здесь нет, – ответил ему старик.
– А ты на Практиканта посмотри.
– Чем тебе Практикант не угодил? Ну, заблудился парень, с кем не бывает.
– Да не в этом дело. Мы вместе уже сколько лет ездим, и ничего такого раньше с нами не случалось, а как он в отряде появился, так все и началось.
– Ну и что?
– А то. Практикант, как твоя фамилия?
– Носов, – через паузу ответил Виталик.
– А может Бедоносов?
Виталик то ли от неожиданности таких выводов, то ли от извечной своей неуклюжести резанул буханку по диагонали, и одна ее половина упала на землю.
– Практикант, твою ж московскую дивизию! – заорал старик. – Кто тебя учил так над хлебом издеваться?!
Когда уже совсем стемнело, они, наконец, расселись вокруг костра. Огонь отбрасывал искры вверх и пек колени жаром. Все пространство мира сжалось до размеров этого небольшого красноватого пятачка. Даже вахтовка осталась вне видимых пределов.
– Двигайся ближе, Практикант, я не заразный, – Сиплый азартно потер ладони. – Бутылка светлого вина, уединенье, тишина…
Виталик робко опустился на землю с самого края, в тени. Горький дым шибал в нос. Увернуться от него не было никакой возможности.
– А ты дулю ему покажи, – предложил вечно ерничающий азиат.
На брезенте разложили нарезанное сало, хлеб, тут же стоял котелок с уже готовой похлебкой, бутылки, жестяные