Кое-кто засмеялся от этого сравнения, намекавшего на морщинистые лица почтенных старух.
– Уж это верно! – Арнор улыбнулся сестре, на этот раз по-настоящему. – Арнэйд отлично справится и будет прекрасно выглядеть с чашей! Ведь раньше это делала наша мать.
– И у нее есть теперь такие наряды, каких ни у кого не найдется! – подхватил Виги. – Если кто и станет возражать, то даже заяц поймет – это будет всего лишь зависть!
– Ну, стало быть, мы договорились! – Гудбранд хлопнул себя по коленям.
И при этом бросил на Арнэйд такой взгляд, будто они договорились не только о чаше… Проводив гостей и укладывая детей спать на широком помосте между дверью и очагом, она невольно вспоминала его и ощущала смутное беспокойство.
Утешала ее мысль о том, о чем сказал Виги: в таких нарядах, как у нее, не стыдно показаться на глаза ни людям, ни богам!
Арнэйд не считала себя красавицей. В воде отражалось худощавое продолговатое лицо с резко очерченными высокими скулами и курносым носом. В этом сказались ее бабки-славянки и бабки-мерянки, а высокий лоб обозначал присутствие варяжской крови. Ей говорили, что у нее красивые, яркие голубые глаза с пушистыми черными ресницами, но вот этого ей самой никак не удавалось разглядеть в воде, как и оценить своеобразную прелесть собственной внешности. Она порой грустила, что не выходит хоть немного пополнеть – да разве тут пополнеешь, когда весь день крутишься среди скотины, челяди, семерых маленьких братьев и сестер!
Вот Хильд и впрямь была очень красива. Белая, румяная, полнотелая, с правильными чертами, та обладала веселыми повадками и звонким громким голосом. Они с Гудбрандом хорошо друг другу подходили: оба здоровые, со свежими лицами, плотные, они даже были одного роста. Все в Бьюрланде жалели о ее смерти. Когда на Дисаблот Хильд, одетая в красное платье с отделкой желтым шелком, в кафтане с куньей опушкой, с тремя рядами разноцветных бус между позолоченными застежками, держала чашу перед жертвенником, она и впрямь походила на дису. Арнэйд слегка волновалась, сочтут ли люди ее подходящей заменой Хильд. Одеться она могла еще лучше, да и род ее был выше – она ведь из прямых потомков Бьярнхедина Старого, первого из русов Бьюрланда.
– Раньше, чем Хильд, это делала наша мать, – напомнил ей Арнор, застав сестру в раздумьях над ларем с нарядной одеждой. – А ты – ее дочь, и ничьи права не могут быть выше твоих.
Он стоял, прислонившись плечом к столбу и скрестив руки на груди. Арнэйд благодарно взглянула на него внизу вверх: эти слова ее успокоили. Если так считает Арни, волноваться не о чем. После похода на сарацин оба ее брата стали уважаемыми в Бьюрланде людьми, хоть и жили по-прежнему с отцом, не спеша