Ада приближалась к своей цели. Все больше она узнавала район, где родилась.
Жизнь здесь застаивалась на узких грязных улочках и текла медленно. Вместо добротной одежды местные носили лохмотья, от холода и голода бедняки дрожали. Представители всех рас и возрастов бранились, плевались, шаркали ногами. Костлявые дети копошились в груде хлама. На дворе середина зимы, так что Ада замедлила шаг по слякоти, темно-серой от золы.
Лица некоторых прохожих были поражены алой сыпью. В переулках темнота скрывала трупы. Кучки людей закапывали тела под землю прямо во дворах: кладбища были для них роскошью. В Антас-Энде вновь свирепствовала корь. Ада утвердилась в мысли, что эпидемия наверняка закончится так же быстро, как и в прошлом году.
Постоянные туманы – отличительный признак Антас-Энда. Туман опустился и окутал полуэльфийку молочной пеленой. Воображение рисовало картину, будто она плывет, так как Ада не могла разглядеть собственных ног.
Ада свернула в крошечный дворик и зашла в двухэтажный дом. То было серое каменное здание, где в одной из комнат жила её семья. Она медленно поднималась по тёмной зловонной лестнице. Перила расшатаны, прогнившие ступени опасно поскрипывали под ногами – Ада помнила, как однажды чуть не провалилась сквозь них. Сердце трепетало от нетерпения. С отягощенным вздохом она толкнула дверь и вошла в комнатушку.
Остывший камин, который не разжигали уже несколько дней, источал резкий запах. На влажных стенах росла плесень, штукатурка на потолке почернела. В центре комнаты стоял шаткий стол, по углам притулились четыре кровати. Такое жилье в Антас-Энде считалось хорошим: иные живут в прогнивших комнатах без своего очага.
Семья Гастангс состояла, не считая недавно умершего брата, из семи человек. Братья и сестра Ады наблюдали за тем, как их родители разговаривают на повышенных тонах. Ссоры между родителями давно вошли в привычку. Если бы ее отец не совершил одну ошибку, судьба отнеслась к нему более благосклонно. Будучи эльфом, он поддался чувствам и женился по любви на служанке. Родители выгнали сына из дома и лишили наследства, дома и даже фамилии. Вместо Сианодель он с позором начал носить человеческую фамилию Гастангс. Безысходность привела влюбленных в трущобы Антас-Энда. Дети рождались так же быстро, как и умирали. Только сейчас они обратили свои свинцовые лица к Аде, которая прислонилась к углу.
– Ада пришла! – крикнул младший брат, прикованный к постели.
– Ада! – повторила сестра, ухаживающая за ним.
Ада подбежала к младшим. Она осмотрела больного брата: его лихорадило. Сестра, что подносила ему ложку с сиропом, подняла голову на старшую сестру. Она что-то промямлила, словно из последних сил. Ада уловила безжизненность их лиц и насторожилась: ещё месяц назад они, скорее всего, беззаботно бегали по комнате.
Двое мальчиков