И вот уже третий раз Илия тонет вместе с кораблем. Она уже прощается с жизнью, такой зигзагообразной. Жизнью, полной перипетий, как в хорошем сценарии. Еще недавно было солнце и счастье, а сейчас темень и погибель. И снова беленький старец видится ей. Он грозит пальчиком и требует избавиться от ожерелья. Чужого сокровища. И Илия легко соглашается.
–Да! Да! Конечно! Оно мне не нужно! Я и не хотела этого подарка!
А тут и шторм кончается. И всходит солнце. Большое, огненное, устрашающее. Но тучи мигом растворяются. А корабль, истрепанный тайфуном, но уцелевший, идет курсом на Владивосток.
Илия разжимает пальцы рук от перил, синюшные, онемевшие. Поднимается с колен. Тяжело передвигая ноги, тянется к корме. Вслед судна бурлит цветная кильватерная струя, широкая полоса возмущенного моря, созданная движением корабля.
–Но ожерелье то имеет силу! Опасная штуковина. Я не оценила его! Чужая вещь мстит новым владельцам. – Илия закрывает глаза, и в ее видении проносится пылающая свеча, догорающая на кофейном столике. Жилище охвачено огнем. Языки пламени истребляют тяжелые портьеры вишневого бархата, мягкие диваны, кресла, кофейный антикварный столик.
Илия отгоняет от себя видение. Перегибается за поручни палубы, всматривается в море. Но бросить в пучину ожерелье не решается. А, вдруг, это не понравится капризной Аматерасу?
Смертельный шторм переходит в ленивый штиль, будто его и не было. Илия всматривается в могучий океан. О, сколько всего таится на дне морском! Глубины океана-извечная мечта дайверов!
– Да, уж! Спасибо судьбе за сохранение жизни. И за приключение. – проносится в голове Илии. – Но, блин, «Краун» то смыло. И фиг с ним! Зато вживую увидела величие Тихого океана! Буйное, разрушительное. И беспомощные японские машины в этом разгуле стихии. Лицезреть такое не каждому дано!
Но ожерелье! Чужое сокровище. И оно, оказывается, мстит новым владельцам. – Карие плутовские глаза Илии вновь загораются.
На улице Светланской
Главная и самая первая улица Владивостока-улица Светланская. Единственная в мире улица с этим женским именем. Имя это пришло сюда под парусами, в ясный день. Фрегат «Светлана» пришвартовался к бухте Золотой Рог, еще в те давние времена, когда на берегу бухты рос непроходимый лес.
Старшим офицером на фрегате «Светлана» был царский сын Алексей Романов, сосланный в кругосветку за дела амурные. История клеит этому сластолюбцу Романову непозволительные шашни с простолюдинкой Светланой, дочкой придворного поэта. Но улицы Романова во Владивостоке нет. Не очень жалуют на Руси царей этой фамилии. Есть во Владивостоке улица Посьетская, в честь адмирала Константина Посьета, морского няньки этого самого царского сыночка. В дальних