И как мы ни убеждали, он не поддался.
– Приказ о наградах за подвиги подпишу я, – сказал Гамов. – Ведь это моя идея, буду за нее отвечать.
Люди толпились перед вывешенными ценниками. Одни читали вслух, другие переписывали цифры. В палатках толковали только о выплатах. К начальнику охраны машин с деньгами подошли несколько солдат – возможно из тех, кто недавно пытался захватить их силой, – и сказали:
– Ребята, в случае чего – кричите нас на подмогу. А то шантрапа разграбит, и после боя будет нечего получать.
А на электробарьере два солдата, сидя на баллонах со сгущенной водой, делились мечтами – я стоял неподалеку:
– Приобрету домик, – сказал один. – Теперь на войне заработать можно, не прежнее – голову сложи либо в госпиталь… Вышлю домой награду, пусть подыскивают дом.
– А если голову сложишь до награды? – поинтересовался второй.
– И за смерть мою получат не один только похоронный листок.
Не только я прислушивался к солдатским разговорам. Все командиры докладывали, что люди уже сердятся: чего медлим, почему теряем драгоценное время в обороне? Генерал Прищепа приказал распустить слух, что к нам на выручку идет армия. В слух поверили. Меня спрашивали: скоро ли рванем навстречу?
Я отговаривался, что определенно не скажу, но скоро соединимся со своими – это была не та правда, в какую верили солдаты, но все же правда. Открыто лгать было стыдно.
Между тем противник методично окружал дивизию. На другом берегу Барты неприятельские части занимали оборону, готовили засады. Враг вел себя нагло и беззаботно: родеры заводили веселую музыку, ночами лезли купаться. Нас провоцировали на бесцельный обстрел. Но мы не тратили снаряды на уничтожение декораций. Неприятель не собирался штурмовать нас с запада. Он не знал, что мы сами намерены устремиться туда, откуда недавно с тяжелыми боями брали Барту. Родеры – отличные воины, но пленники заранее разработанных планов – и на этом всегда можно сыграть.
Разоруженная дивизия двигалась тремя отрядами. Аэроразведчики показывали, что тяжелого вооружения у неприятельской охраны нет – ни одного электроорудия, не говоря уже о метеогенераторах. Серьезно сопротивляться удару всей нашей дивизии родеры были не в состоянии. Зато враг мог увести колонны пленных назад, под защиту основных сил, готовящихся с фланга атаковать наши позиции на Барте, либо прорваться дальше нас в свой тыл. Ни того, ни другого нельзя было допустить.
Пеано предложил разделить нашу дивизию на два полка, правый и левый, с мобильным оружием и группу уничтожения с тяжелым снаряжением. Полки прорыва форсируют Барту и, не ввязываясь в затяжные бои, устремляются вперед. Задача левого – закрыть неприятелю путь в свой тыл. Задача правого – преградить дорогу обратно. Сила полков прорыва неодинакова. Родеры, встретив препятствие впереди, не бросятся сразу назад: поспешное бегство не в их характере. Они попытаются