В конце концов, переехали на малую родину, где родились, и остановились у стариков. Собственно, по их же приглашению. Тут комбинат, заводы, – хоть они и приостановлены, но в многолюдном городе всё равно работу найти можно. Гошаня устроился шофером в УВКа, не без помощи деда Никифора. Вскоре женился, опередив сестру в этом деле на два с половиной года, то есть на их возрастную разницу, видимо, побоявшись перезреть. А, женившись, перешёл жить в примаки. Катя осталась коротать жизнь возле стариков.
После оседлости и работы на одном месте, жизнь, казалось, повернулась к Кате прекрасной своей стороной, спокойной, входящей в какие-то нормальные рамки бытия. Это ли не подарок судьбы? Кто не познал пустые хлопоты, тому не познать и радости покоя. А тут ещё встретился Алексей. Красивый, стройный, деликатный, галантный… Ох, сколько угодно можно было подобрать синонимов к его достоинствам, которые, как оказалось, скрывали немало недостатков, как кудрявый мох топи.
Это, к сожалению, оказался не королевич Елисей. Но любовь слепа и доверчива и потому оставляет после себя не только угли разочарования и сожаления, но и более ощутимые следы, то есть последствия. Из боязни осуждения и призрения старика она постаралась избавиться от этих последствий. И не удачно. На целых пять лет лишила себя материнства. Боялась, что вообще уже не будет иметь такого счастливого состояния. И постепенно, невольно, в её душе поселился к старику холодок отчуждения, который впоследствии при его (вольном и невольном) содействии всё больше твердел, намерзал и разрастался.
С Алексеем отношения складывались, и они стали жить гражданским браком. "Какая разница, каким браком жить, правда ведь? – спрашивала она себя. – Если суждено жить, будем жить. Нет, так и не привяжешь…" Но квартиру снять и жить отдельной семьей, было не на что, и они прижились у стариков. К счастью те, начиная с ранней весны до поздней осени, жили на даче, или, как последнее время модно стало называть – на фазенде. А себя – прозывать фазендеерами, или по-стариковски – фазендёрами. Только горбатили на этих фазендах сами.
Катя работала на "чапика" (частного предпринимателя) в киоске, поэтому жили и тужили на одну ее зарплату. Алексей же на какой-либо завод или на комбинат устроиться не мог, а подрядиться к какому-нибудь частнику, считал ниже своего достоинства. Поэтому сидел больше дома, или же слонялся по городу с такими же, как он, лицами без определенного рода занятий, ища приключения. И однажды – потерялся. После очередного скандала с дедом.
Дед Никифор время от времени наведывался домой. Приезжал за пенсией или же за какими-нибудь продуктами. Приезжал и как всегда некстати. И заставал в квартире любимую внучку в одной постели, вернее, на широком диване, – слава богу, не на их кроватях! – с молодым человеком, с легкой небритостью на лице. И обойму бутылок из-под пива, а то и вина на полу.
Что такое гражданский брак? – дед понимал. Этот термин открыто вошёл в обиход совсем недавно, и был придуман