Провожая дорогих гостей, организатор с досадой и презрением прошипел на глупо смотревшего билетёра:
– Я с тобой потом поговорю! – и угрожающе нахмурил свои широкие брови.
Лицо билетёра побелело, он понимал, что означал этот взгляд.
В большом, длинном, набитом до отказа кинозале гудело словно в пчелином улье. Усевшись на лучшие места, Онисин погладил руку супруги, которая светилась от счастья. Свет в зале потух, зрители замерли, вслушиваясь в каждое слово, всматриваясь в лица соотечественников. Фильм на родном языке действительно был для них важным, он связывал их прошлую и настоящую жизнь, некоторые плакали и смеялись одновременно. Георгий ловил ощущения в зале и перед его глазами ярко всплывали далёкие образы прошлого, семья, которую он потерял. Однако здесь в зале театра среди соотечественников он не ощущал одиночества, а, напротив, наполнялся чувством единства и понимания того, что судьба его и этих людей также безжалостна и также непредсказуема, и его личная боль отступала. Он посмотрел на Владу, которая всецело погрузилась в фильм и переживала каждый момент. Георгий был благодарен ей – в эмиграции она стала для него всем.
В конце фильма на экране появился оркестр. Что-то щёлкнуло в груди Георгия. Великолепная игра оркестра будоражила его воображение. Стоявший спиной дирижёр плавно взмахивал руками в такт музыке. Словно предчувствуя что-то важное, Онисин смотрел на него с особым интересом. Дирижёр с улыбкой обернулся к зрителям, полный гордости, восторга и благодарности. Его лицо показалось Георгию очень знакомым. Он продолжал пристально следить за его движениями. Вдруг сердце взорвалось в груди, и с замершим голосом он прошептал:
– Кирилл.
– Что? – немного погодя спросила Влада, витающая в облаках.
В зале зажгли свет. Все в молчании вставали с кресел. Лишь Георгий и Влада остались сидеть в замешательстве.
– Там был Кирилл…
Влада не могла сообразить, что он говорит. Георгий принял решительный вид, быстро вскочил и направился к организатору фестиваля, который уже искал его глазами, чтобы ещё раз извиниться за неприятное происшествие.
Влада недоуменно подняла брови. Ничего не понимавшая, она последовала за мужем, пробираясь сквозь толпу.
– Куда ты так спешишь? Постой.
– Кирилл! Это был Кирилл! Мой брат!
Не способный от волнения ничего толком объяснить, Георгий говорил так, будто его брат находился в этой толпе, а не на экране.
Организатор, увидев взволнованного Георгия, напрягся:
– Что случилось, мистер Онисин?
Теряя деликатность, Георгий поспешно объяснил ему причину