Грохнуло так, что машину едва не выбросило с мостовой. Но опытный шофёр справился и вывел их из зоны бедствия. Александр, наученный питаться чужими энергетическими выбросами, тут же воспользовался предоставленной возможностью. Энергия разрушения, яростной волной атаковавшая автомобиль, была уловлена и проглочена его жаждущей постоянной подпитки душой. Ведь это так трудно – жить в одном теле с сопротивляющимся тебе другим сознанием! Не просто жить, но и решать поставленную перед тобой задачу!
Мрачная энергия чужой смерти и боли наполнила душу. Не замечая её изменившейся окраски, Александр упивался ощущением переполнявшего его могущества. В ответ на духовные процессы тело выбросило в кровь ударную дозу адреналина. Горячей струёй жгучая смесь азарта и гнева, драйва и ненависти разлилась по жилам.
– На площадь! В ратушу!
Острая боль пронзила руку. Резко повернувшись, он упёрся взглядом в полные слез глаза Софьи.
– Может быть…
– Не может! – Выдернув ладонь из её пальцев, с раздражением растёр свою зудящую после впившихся в неё ногтей кожу.
– Я говорил, что всё будет хорошо. – Усевшись на кожаное сиденье, он с ласковым упрёком посмотрел на скорбно застывшую рядом с ним женщину. Такой чужой она не казалась ему никогда. Всё-таки она никогда не была его женой. Надо признать, он просто ею пользовался, как и всем, что принадлежало Францу. Но разве могло быть иначе в его положении? Хотя, наверное, ему стоило попытаться её полюбить…
– Дорогой, мне кажется, мы едем не в том направлении… – Слабый голос Софьи коснулся его ликующей души. Ещё пару часов, и он поставит свою подпись под столь необходимым для многих стран документом!
– Мы едем туда, куда нужно. – Сухой тон его ответа ударил её, словно хлыст. Вздрогнув, она снова взяла его за руку.
– У меня дурное предчувствие. Любимый, пожалуйста, давай отложим эту встречу.
Он досадливо поморщился, передёрнув плечами. Умоляющие интонации с недавних пор вызывали у него глухое раздражение.
– Пожалуйста… – Стискивая его пальцы, она продолжала жалобно канючить. – Ну почему ты так сильно изменился в последнее время… Франц, ведь ты был раньше совсем другим. Ты любил меня…
Франц… Слабак и недотёпа. Помешанный на власти и страдающий манией величия кретин… Конечно – кого он мог любить, кроме этой простушки. Скользнув краем глаза по согбенному силуэту, Александр недовольно надул губы.