Образы, всплывающие из воспоминаний, поднимающихся из основ ее памяти, таяли один за другим с катастрофической неизбежностью. Меруерт почти смирилась с этим своим растворением в воле другого человека, когда вдруг острая волна жалости к себе поднялась из ее сердца. Воспоминание, смутное, едва различимое в череде предыдущих отблесков ее личности, встало перед внутренним взором девушки и принялось вызывающе медленно исчезать, вызвав странный резонанс в ее душе. Жалость к себе сменилась страстным желанием удержать заветный образ, но он неуклонно ускользал от нее в зловещий мрак шалкаровских глаз, притягиваемый ими как магнитом. В последней попытке сохранить себя Меруерт инстинктивно подалась вперед и вцепилась обеими руками в плечи дяди, присевшего перед ней на корточки. Тот, следуя то ли ее, то ли своему порыву, тоже наклонился к племяннице, уверенным жестом прикрыв ладонями ее предплечья. И в этот момент сила, столь безжалостно отбиравшая у Меруерт ее жизненный опыт, вдруг остановилась, будто закончившись. И образ, за который шла борьба, застыл парящим голографическим изображением в точке соприкосновения двух взглядов: Шалкара и Меруерт. Произошло нечто невероятное: память человека, его, казалось бы, сугубо личная собственность, невозможная к чужому обозрению, вышла за пределы конкретной индивидуальности и предстала перед своим источником отдельной от него реальностью. Или все-таки совместной?
– Ты вспомнила, – тихо произнес Шалкар, выудив Меруерт из потока настигающего ее осознания.
– Я вспомнила, – эхом отозвалась девушка. Благодарность себе за то, что у нее получилось отвоевать у собственного состояния самую важную часть себя, смешалась в ее сознании с пугающим ощущением своей непричастности к данной победе. Она не стала противиться побуждению припрятать в глубине сердца сокровенное воспоминание. Как несколько минут назад Шалкар, Меруерт закрыла глаза, отгораживаясь от внешнего мира. И не заметила довольной ухмылки дяди, зловещей тенью промелькнувшей по его лицу. Создание общего с человеком внешнего и внутреннего пространства – основная победа на пути к завоеванию его души. Пусть она думает, что может оставаться наедине с собой. На самом деле тот, кто оставил душу без присмотра, уединяется с новым претендентом на ее территорию – с Шалкаром.
– Но все это ерунда. Самое главное у нас с тобой впереди, – Шалкар ласково смотрел на нее. – Просто чудо, что, пережив клиническую смерть, ты не утратила свой талант. Ты все еще замечательно поешь!
«Похоже, непонимание вошло у меня в привычку…» –