– К тому времени, когда вы доберетесь до входа в Ла-Манш, вы, вероятно, обнаружите, что он кишит французскими крейсерами и торпедоносцами, так что, если вы согласитесь с моим советом, вы покинете Квинстаун и уйдете как можно дальше на север.
– Лорд Редгрейв, – сказал капитан, протягивая руку, – я отвечаю за многое здесь, и я не знаю, как вас отблагодарить. Полагаю, что этот договор уже передан Франции кем-то из наших ирландских государственных деятелей, и было бы очень нехорошо, если бы "Сент-Луис" столкнулся с французским или русским крейсером…
– Все в порядке, капитан, – сказал лорд Редгрейв, взяв его за руку. – Я должен был предупредить любой британский или американский корабль. В то же время я должен признаться, что мои мотивы предупредить вас были не совсем бескорыстными. Дело в том, что на борту "Сент-Луиса" есть человек, которого я не хотел бы видеть во Франции в качестве военнопленного.
– И могу я спросить, кто это? – спросил капитан Хокинс.
– Почему бы и нет? – ответил его светлость. – Это та молодая женщина, с которой я только что разговаривал на палубе, мисс Ренник. Ее отец был изобретателем этого моего корабля. Никто не поверил его идеям. Ему отказали в патенте и в Англии, и в Америке, сославшись на отсутствие практической пользы. Я познакомился с ним около двух лет назад, то есть за год с лишним до его смерти, когда останавливался в Банфе в Канадских Скалах. Мы познакомились, и он рассказал мне о своей идее. Я очень заинтересовался, но, боюсь, должен признаться, что не стал бы воплощать ее в жизнь, если бы профессор не оказался обладателем необыкновенно красивой дочери. Однако, конечно, сейчас я очень рад, что сделал это; хотя эксперименты обошлись почти в пять тысяч фунтов, а изготовление аппарата – почти в четверть миллиона. Тем не менее, она стоит каждого пенни, и я привез ее, чтобы предложить мисс Ренник в качестве свадебного подарка, то есть, если она согласится, и я.
Капитан Хокинс поднял голову и довольно серьезно сказал:
– Тогда, милорд, я полагаю, вы не знаете…
– Чего не знаете?
– Что мисс Ренник переходит под опеку миссис Ван Стюйлер, чтобы выйти замуж в Лондоне в следующем месяце.
– Дьявол ее побери! И за кого же, позвольте спросить? – воскликнул его светлость, выпрямляясь во весь рост.
– За маркиза Байфлита, сына герцога Данкастера. Удивительно, что вы об этом не слышали. Сватовство было назначено прошлой осенью. Судя по тому, что говорят люди, она не очень-то и влюблена в него, но… мне кажется, что это похоже на многие англо-американские браки. Пара миллионов долларов с одной стороны, титул с другой, и очень мало настоящей любви между ними.
– Но, – сказал Редгрейв сквозь зубы, – я не думал, что мисс Ренник когда-либо имела состояние; на самом деле я совершенно уверен, что если бы ее отец был богатым человеком, он бы сам разработал свое изобретение.
– Ох,