Стоило мне разобраться с этим затянувшимся спором, как нарисовалась новая проблема в виде улыбающегося и донельзя довольного собой Костика.
– Оленева! – удивился он, увидев меня возле машины. – А ты какого хрена здесь забыла?
Невежливо. Неприятно. И я уже не Оленева, а Климова. Пришлось отложить поездку в город ещё на какое-то время, поскольку бывшему коллеге жёстко свербило в одном месте от желания похвастаться повышением в должности и новыми достижениями. К Лесному у Константина был не праздный интерес – Мирон Карпунин отказался от всей недвижимости в пользу брата, и теперь нужно было переоформить всё скупленное им имущество на агентство Немигайлова, чтобы позже Артур мог забрать эту землю себе. Костя всегда всё делал оперативно и качественно. Позавчера Мирон озвучил своё решение не продолжать то, что начал, а уже сегодня в Лесное нагрянул ушлый юрист.
– У меня генеральная доверенность, – похвастался Константин. – Новый владелец распорядился все дома снести к чертям собачьим, а участки расчистить и объединить.
– Морда у него не треснет? – кисло поинтересовалась я. – У пятого и шестнадцатого дома хозяева есть, а по одиннадцатому наследники ещё в права не вступили. Здесь вообще-то люди живут, это не пустырь.
– Какие люди? – усмехнулся Костя. – По одиннадцатому предварительная сделка-обязательство, и у Карпунина было разрешение от наследников на снос построек. По пятому я хозяев найду быстро, ты меня знаешь. А по этому дому… На вот, смотри, если не веришь.
Он взял из салона своего автомобиля толстенную папку с документами, перелистал файлы в ней и сунул мне в руки договор купли-продажи, составленный и зарегистрированный вчерашним числом. Борис Никулин продал дом агентству, но с обременением – покупатель согласен с тем, что Клавдия Ильинична Никулина сохраняет право проживания и пользования жилым домом.
– Я же вчера в обед с ним разговаривала, он не собирался ничего продавать, – растерялась я, обратив внимание на скромную сумму сделки всего в триста тысяч рублей.
– Там одного нолика не хватает, – ухмыльнулся Константин. – Видимо, три миллиона за эту рухлядь оказались убедительнее, чем ты со своим альтруизмом. Свозили вечерком дедулю в МФЦ, ускорили регистрацию… Оленева, я же предупреждал, что не надо мне палки в колёса ставить. Собирай свои манатки и вали отсюда, если не хочешь проблем. Со старухой я как-нибудь сам разберусь, не переживай. Ей и так уже на кладбище прогулы ставят, так что…
Я влепила ему пощёчину с такой силой, что отбила себе ладонь. Погорячилась, да, но меня так взбесила его наглость, что было как-то не до самоконтроля. Костя в долгу не остался – сгрёб в кулак блузку у меня на груди и потянул вверх, сверкая ненавидящим взглядом.
«Хрясь!» –