Тогда Судзуки подумал о генерал-лейтенанте Сумихисе Икэде, главе Бюро планирования. Икэда посетил Квантунскую армию в Маньчжурии всего три недели назад и был информирован о ее способности противостоять советскому наступлению. Премьер позвонил Икэде и спросил его: «Способна ли Квантунская армия отбить наступающие советские части?»
«Положение Квантунской армии безнадежно, – ответил Икэда. – В течение двух недель Чанчунь (главный город в Центральной Маньчжурии) будет оккупирован».
Судзуки отказывался верить такому неожиданному прогнозу. Тяжело вздохнув, он произнес: «Разве Квантунская армия настолько слаба? Тогда игра окончена».
«Чем дольше мы будем затягивать принятие окончательного решения, – констатировал Икэда, – тем это будет хуже для нас».
«Абсолютно верно», – подытожил премьер.
Странно, размышлял Икэда, что премьер никогда не выражал своего личного мнения, будь то на заседаниях правительства или на императорских конференциях.
Подполковник Масахико Такэсита находился в казарме, расположенной к юго-востоку от дворца; он дремал, когда его окончательно разбудил и поднял с койки настойчивый звонок телефона. Такэсита был красив, горяч и полон энергии.
Звонили из военного министерства. Было получено донесение из Квантунской армии (самой мощной японской армии в Китае и Маньчжурии): русские перешли в наступление. Подполковника немедленно вызывали в министерство.
Такэсита быстро надел мундир, сел за руль штабного автомобиля, работающего на угольном газе, и поехал в министерство. Он прибыл в самый разгар спора. Речь шла о русском вторжении, о предательском поведении Советов, нанесших неожиданный удар; о возможности Квантунской армии оказать сопротивление, и ее командном составе; о судьбе императора и империи.
Несмотря на то что нападения русских ожидали уже давно, Япония оказалась неподготовленной к нему. Как сказал генерал-лейтенант Кавабэ, заместитель начштаба армии: «Вступление в войну русских было настоящим потрясением, в то время как последствия ядерного удара были не столь очевидны. Поскольку Токио непосредственно не подвергся бомбардировке, вся тяжесть удара еще не была прочувствована…Однако донесения, поступавшие в столицу, говорили о „толпах наступавших русских“. Мы испытали еще больший шок и чувство тревоги, потому что мы постоянно опасались нападения, живо представляя себе, что несметные вооруженные силы Красной армии в Европе теперь будут задействованы против нас».
Советское нападение не должно было стать неожиданностью для Японии. Японская разведка сообщала, что русские войска, артиллерия, танки и другое военное снаряжение начали перебрасывать в Сибирь с февраля 1945 года. Даже объем