Мать Тагира умерла через год после свадьбы сына, отец вскоре взял себе молодую жену и переехал в село, воспитывал уже новых детей и с сыном виделся редко. Старшие сестры Тагира давно повыходили замуж (он был поздним ребенком, долгожданным мальчиком) и тоже нечасто наведывались в родной аул. Мать Джамили не умерла, но лежала парализованная, поэтому помощи Джабаровы ни от кого не ждали – справлялись сами.
Айбале нравилась спокойная, приветливая, трудолюбивая Джамиля. И теперь Айбала очень боялась, что не сумеет ей помочь, хотя и держала себя уверенно с Тагиром: он и без того был напуган тем, что жене придется обойтись без повитухи. Тагир знал, что Айбала умеет снимать боль и что Шуше Наврузовна обучает ее своему ремеслу, но все равно ей не доверял: она была незамужняя и молодая, поэтому в глазах мужчины ничего не стоила.
Айбала шагала быстро, едва поспевая за Тагиром, оскальзываясь на обледенелых камнях крутой тропинки. Она прижимала к боку сумку матери, в уме перебирая ее содержимое: остро заточенные ножницы, бутылочка с прокипяченным маслом, чистые тряпицы, бинт, пузырек с йодом, нашатырь. Ничем другим Шуше не пользовалась. Никаких таблеток она не признавала.
Внезапно Айбала остановилась, вспомнив, что не спросила у матери слова, которые надо говорить при зарывании последа. Тагир, перестав слышать шаги повитухиной дочери, обернулся и нетерпеливо махнул рукой: давай уже, догоняй! Айбала встрепенулась и ускорила шаг. Ладно, решила она, что-нибудь придумаю, до последа еще далеко.
Тагир в дом не пошел: подождал, пока Айбала войдет внутрь, и отправился к соседям.
На кухне стоял таз с теплой водой, горячая вода грелась в чане на плите. Айбала вымыла лицо и руки, произнесла дуа[22] и пошла к Джамиле.
Дом Джабаровых был очень маленький: кухня, хозяйственная пристройка и две комнаты, поэтому Джамиля рожала детей в спальне, на той же кровати, на которой их зачинала. При виде Айбалы она перестала стонать, приподнялась и растерянно спросила:
– А где Шуше Наврузовна?
– Болеет.
Джамиля даже забыла про схватки. Ее озадаченное лицо блестело от пота.
– Ты пришла, чтобы снять боль? – спросила она.
– Нет. – Айбала присела на край лежанки. – Я пришла, чтобы принять ребенка. Не волнуйся, – добавила она, увидев беспокойство в глазах Джамили. – Я знаю, как надо. Мама меня научила.
– Тогда хорошо. – Джамиля улыбнулась и тут же скривилась. – Вуй, как больно! Который раз рожаю, а все никак не привыкну.
– Давно началось? – спросила Айбала, положив ладони на выпяченный живот Джамили.
Она очень боялась, что плод перед самыми родами перевернулся неправильно, но говорила и смотрела уверенно, чтобы не передать роженице свой страх.
– Часа два назад, ребенок скоро выйдет. Он головкой вот сюда упирается, – Джамиля показала рукой. – Твоя мама велит тужиться, когда так стало.
– Тогда тужься, – согласилась Айбала.
Ей