Как проявленье истого внутри нас всех согласья.
Обряды веками обычаями создаются,
Воспринято всё истинное нами от природы,
Естественные чувства от рожденья нам даются,
Как правду, истинное почитают все народы.
Естественное вытравить из нас всех невозможно,
Иль внешне заменить его каким-либо обрядом,
Всё, что не изнутри, всегда казаться будет ложным,
Нельзя нам ложное и истинное ставить рядом.
Все мудрецы природное лишь истинно ценили,
Глупцы, напротив же, природное всё избегали.
И из-за лицемерия обряды создавали,
Дойдя до пошлости, природное в себе забыли.
Жаль, что проникся человеческим ты лицемерьем,
И слишком поздно услыхал об истинном ученье,
В природное и истинное поражён неверьем,
И вряд ли сможешь уяснить суть Истины значенья».
Конфуций снова поклонился и сказал, вставая:
– «Я счастья удостоился, как будто встретил бога,
Позвольте, я приближусь к вам, словам вашим внимая,
Слугой жить стану в доме вашем, сидя у порога.
Всё делать буду, чтоб меня вы только обучали,
Осмелюсь лишь задать вопрос, а где ваше жилище?
Где б вы меня великим наставленьем просвещали,
И где бы разум насыщали мой духовной пищей»?
Но Рыболов ответил: "Идти можно с тем лишь вместе,
Достиг с кем сущности тончайшей пути в мире этом,
Но кто не знает этого, останется на месте,
Нельзя вместе идти с тем, кому этот путь неведом.
Об этом слышал я, поэтому остерегаюсь,
Ошибки чтоб не совершать. Ты сам уж постарайся,
Тебя я не беру с собой, в путь дальний отправляясь,
Ты ж лучше с учениками своими оставайся».
Сказав слова, так Рыболов уехал, не простившись,
Сел в лодку и шестом от речной гальки оттолкнулся,
Конфуций с берега смотрел, до пояса склонившись,
За лодкой в тростнике след длинной лентой протянулся.
Конфуций погрузился весь в безмолвие, немое,
Воззрившись вдаль, чёлн Рыболова взглядом провожая,
Цзылу спросил: "Чем заслужил почтения такого
Сей старец, что забылись вы, словам его внимая?
Не видел я, чтобы Учитель за время ученья
К кому-то относился вот с таким благоговеньем,
Вам во дворцах цари оказывали уваженье,
Всегда во всём стараясь подражать вам поведеньем.
А ныне же, Учитель, вы вдруг согбенным тут стали,
Перед каким-то Рыболовом свою спину гнули,
Ведь на приёмах гордый вид всегда вы сохраняли,
И что случилось? Вас как будто в воду окунули.
С поклонами на каждое вы слово отвечали.
Не чересчур ли было это?! Все мы удивились».
Конфуций вдруг сказал ученикам своим в печали:
– «Как глубоко вы в изученье долга погрузились!
Обряды изучали все в их глубочайшем смысле,
Но не продвинулись на