На тот момент я не заметил самой главной вещи, так яро бросившейся любому здравомыслящему человеку в глаза. Вокруг меня лежали обглоданные кости пятерых членов группы. Тело пилота и вовсе исчезло. Но, тогда я пребывал в дурном сне, окутанный туманом боли и пеленой растерянности. Хотелось поскорее разорвать ремень безопасности и рвануть куда глаза глядят, подальше от этого проклятого самолёта. Так я и сделал, но перед этим, мне пришлось вытащить небольшую часть металлической конструкции, вгрызшейся в моё правое предплечье. Боль была дикая и пронзительная. Я кричал во всю мочь, лишь бы только заглушить эту боль. Мне удалось нащупать аптечку. Навыков оказания первой помощи у меня не доставало, но шить я умел, поэтому, оказалось не так уж и сложно заштопать самого себя. Удивительным образом металлический штырь задел лишь мышечные ткани, не затронув кость. Чтобы было надежнее, пришлось взять бинт и обмотать руку в несколько слоёв. Насколько же загадочен наш организм. Пребывая в полном отчаянии, адреналин дал ясность ума и помог вспомнить многое, из того, чему меня обучали. Жаль, что наш мозг не может работать также изо дня в день, хотя, тогда бы он наверняка сгорел от того количества многозадачности, которые на него навесил человек.
Обшивка и внутренняя конструкция нашего транспортного средства была искорёжена до невообразимости. Корпус разделился на две части. Всюду висели искрящиеся провода. Как будто я находился внутри ужасающего монстра. При каждом шаге раздавался мерзкий металлический гул, сопровождаемый скрежетом трущихся друг о друга деталей.
На долгие размышления у меня не было времени, почему-то я боялся, что самолёт очень скоро взорвётся. Было принято решение собрать всё самое важное и уцелевшее в ходе катастрофы. Кое-как мне удалось собрать в свой и без того нагруженный рюкзак всё самое необходимое, по крайней мере, мне казалось, что эти вещи окажутся необходимыми во время выживания. Признаюсь, я даже и не думал о своих дальнейших действиях. Голова шла кругом. В ушах до сих пор звенел шум сирены, а в глазах иногда мелькали красные огоньки. Временами, зрение прощалось со мной, размыливая очертания мира, но через неопределённое время всё вновь возвращалось.
Мне потребовался час или около того, прежде чем я увидел чистое голубое небо. Пока я занимался расчисткой пути, тело согрелось и налилось кровью. Правда, правая рука не слишком спешила меня осыпать благодарностью. Багровая жидкость слегка просвечивалась через несколько плотных слоёв бинта, и я боялся, что занёс инфекцию при оказании себе медицинской помощи. Некоторые знания в хирургии у меня конечно были, ведь моя мать когда-то давно работала военным хирургом, поэтому, в свободное от работы время она занималась со мной. Не скажу, что уроки нравились мне и были прям необходимы,