Он рассказал, что служит в министерстве уже пять лет, но это его первая служебная командировка. Обычно он шесть дней в неделю просиживает за столом в министерстве («У меня есть мой собственный телефон»), а по воскресеньям сидит дома и читает («Среди ваших писателей очень сильный – Кронин. Но Шолохов сильнее, да?»). «Домом» была квартира на окраине Москвы, где он жил с родителями и, будучи холостым («Моя зарплата еще не равна устремлениям»), спит в одной комнате с братом.
Разговор набирал темп; он съел кусочек шоколадки, он смеялся, каблуки его цокали; и тут я предложил ему в подарок книги. Они стопкой лежали на столе, и взгляд его то и дело на них останавливался. Это был набор дешевых приключенческих романов в ярких обложках, вперемешку с романом Эдмунда Уилсона «На Финляндский вокзал», историей зарождения социализма, и книгой Нэнси Митфорд – биографией мадам де Помпадур. Я сказал, что пусть берет любые, какие хочет.
Он сначала обрадовался. Потом руки его, потянувшиеся было к книгам, заколебались, остановились, и его опять одолел тик; последовали пожимания и съеживания, пока он снова не утонул в глубинах костюма.
– Мне некогда, – сказал он с сожалением.
После чего темы для разговора, по-видимому, иссякли. Он сообщил, что мой паспорт в порядке, и ушел.
Между полуночью и двумя часами ночи «Голубой экспресс» неподвижно стоял на запасном пути недалеко от Москвы. Царивший снаружи холод прокрался в вагоны, создавая на внутренней стороне оконного стекла ледяные линзы; глядя в окно, ты видел лишь расплывчатую призрачность, будто страдал катарактой.
Стоило поезду выехать из Москвы, по вагонам рябью прошло беспокойство; спавшие проснулись и начали квохтать, как куры, обманутые мнимым рассветом; неспавшие налили себе еще по рюмке и обрели второе дыхание.
Мисс Тигпен проснулась как от кошмара, с воплем: «Эрл! Эрл!»
– Нет его, – сказала мисс Райан, которая лежала, свернувшись клубочком у себя на полке, потягивала бренди и почитывала Микки Спиллейна. – Ушел нарушать закон. В соседнем вагоне тайный тонк устроили.
– Не дело это. Эрлу отдыхать бы надо, – недовольно пробурчала мисс Тигпен.
– А ты ему устрой головомойку, – посоветовала мисс Райан. – Пусть только попробует не жениться!
– Нэнси, quelle heure est-il?[39]
– Без двадцати четыре.
В четыре мисс Тигпен опять осведомилась о времени; в десять минут пятого – опять.
– Побойся бога, Хелен. Либо купи часы, либо прими обливион.
Мисс Тигпен рывком откинула одеяло:
– Все равно не засну. Лучше оденусь.
На выбор туалета, косметики и духов ушло час двадцать пять минут. В пять тридцать пять она надела шляпу с пером и вуалеткой и уселась на полку, совершенно одетая, за исключением чулок и туфель.
– Ума не приложу, как быть с ногами. Еще отравишься! – сказала она.
Ее страхи объяснялись