– Он не будет с ней сражаться! – резко встав, закричал я. Стул, на котором я сидел, с грохотом упал.
– Айтос, успокойся, мы обязательно что-нибудь придумаем, – поддерживающе взяла меня за крылья Дэс и ее лицо вдруг изменилось. Ее будто осенило. – Айтос! Я знаю, что мы можем сделать! Шкатулка! Через три дня Касситра может воспользоваться шкатулкой! Она предоставит ей то, что спасет ее от отбора!
– Вы разве не вернули ее Бедствие?
– Эм, нет, – покраснела она. – Подумала, что она еще нам пригодится и решила оставить.
– А если она не спасет, а наоборот, принесет беду, как это случилось с Строуди?
– Эту шкатулку мы с Бедствие создали с помощью ее Дара некромантии и моего дара крови. Мы хозяйки этой шкатулки. Она не принесет беду, если я того не захочу. Сегодняшний случай произошел потому, что Строуди воспользовался шкатулкой без надобности, с полным отсутствием какого-либо желания получить что-либо.
– Вот только есть еще одна проблема. Арстриз просто так не отпустит Касситру. Он знает об отборе и о том, что я был в том кабинете. Вчера я и вовсе высказал ему все, что только можно было.
– Только не говори, что ты уже воспользовался той информацией?!
– Он грозился убить Строуди, у меня не было выбора.
– Чего?! Совсем сдурел, что ли?!
– Я?
– Нет Арстриз! Это уже переходит все границы. Что он хотел от вас?
– Чтобы я рассказал наши с вами общие тайны и признался, что еще я знаю об этих сферах.
– Не волнуйся, Лукас, теперь я буду рядом, а Арстриз точно еще у меня получит.
– Хорошо, но вы можете помочь Строуди?
– Да, конечно, завтра же я пробужу его ото сна.
– Все было так просто? – удивился я.
– Да, просто нужно было сразу отдать мне ту сферу и показать Строуди.
– Ясно. Дэс, а вы знаете имя Арстриза?
– Что ты хочешь услышать? – помолчав, вопросом на вопрос ответила Надзирательница.
– Вы знаете его настоящее имя? Не то "якобы настоящее", которое вы с Занатосом ему дали, чтобы он так думал. Хотя и это имя мне бы тоже хорошо знать.
– Он считает, что его зовут Гияс, а на самом деле его зовут Горстраз. Для таких, как он, это имя много значит.
– Понимаю. Может ли случится однажды такое, что он все вспомнит? Или же вы окончательно стерли ему память?
Чем больше я задавал вопросов, тем менее уверенной становилась женщина. Мне казалось, будто она не хочет об этом говорить и что этот разговор напоминает ей о чем-то неприятном. О том, что происходило в том походе с Занатосом. О