Мы вытаращили глаза. Такая экзотика нам еще не встречалась.
– Они объяснили мне, что яд этой змеи… – Он снова заглянул в блокнот и зачитал: – Вызывает у человека повышенную свертываемость крови и образование тромбов. Но только при укусе. Если его выпить, то, скорее всего, он разрушится желудочным соком. А в недопитом мартини обнаружено сходное вещество, которое было синтезировано в лаборатории, и оно хорошо проникает в организм через желудок, будучи растворенным в спирте. Ну и в мартини тоже, – добавил он, убирая блокнот в карман пиджака. – Так что по крайней мере первый пункт обвинений уже подтвержден.
Во рту у меня пересохло.
– Я эту Любу Яснову, конечно, не знаю, но мне показалось, что она хорошая девушка, симпатичная… и на отравительницу не похожа… – в растерянности произнес я.
– Эх, доктор! – усмехнулся моей наивности Воронцов. – Знаете, сколько симпатичных людей?.. – Тут он замолчал и принялся заполнять какие-то бланки.
– А зачем ей понадобилось травить своего возлюбленного? – продолжал я допытываться.
– Зачем? – повторил Воронцов, не поднимая головы. – Ну, к примеру, он мог обещать на ней жениться и обманул. Она и решила его отравить. Из чувства мести. Так обычно и бывает. Да и его жена так считает, – пожал он плечами. – Так что это одна из рабочих версий, – добавил он.
Видимо, как врачи видят вокруг себя потенциальных больных, так и полицейские – преступников. Разговор был закончен. Мы прочитали и подписали наши показания, записанные Воронцовым кратко, но довольно толково.
– Мы всегда готовы помочь следствию, – прощаясь, сказала Наталья Олеговна.
– Добро пожаловать в реанимацию, в любое время… – не смог я удержаться от неуместной шутки.
– Уж лучше вы к нам, – в тон мне ответил следователь.
Мы в ответ натянуто посмеялись.
– Что-то мне не нравится все это дело, – хмуро произнесла Наталья Олеговна после того, как представитель правопорядка ушел. – И хотя с нашей стороны все было сделано правильно, это дурацкое заявление… и возбуждение уголовного дела…
Я рухнул в кресло, скрестил руки на груди и задумался. С одной стороны, было крайне неприятно – за все наши старания и сострадание на нас вылили ушат помоев, а с другой стороны, было страшно. Если, как сказал Воронцов, есть распоряжение «сверху» разобраться, то должны найти виновного. И не надо быть Герценом, чтобы ответить на вопрос «кто виноват?», понятное дело – доктор!
– А вы, когда с женой Яблочкова общались, она вам не показалась неадекватной? – спросила Наталья Олеговна. – Про отравление ничего не говорила?
Я отрицательно покачал головой.
– Да нет, обычная молодая женщина, расстроенная… Она, кстати, клинический фармаколог. Поэтому, наверное, про яды и думает, – усмехнулся я. – А мы ее пропускали в реанимационный зал к мужу. Антибиотики