– О, Пирам, – рыдала она, – что же ты сделал? Ответь мне, Пирам; это я, твоя Фисба, говорю. Услышь меня, дорогой, и подними свою поникшую голову!
При имени Фисбы Пирам открыл глаза, но снова их закрыл. Фисба увидела свою вуаль, запятнанную кровью и пустые ножны от его меча.
– Ты своей рукой окрасил дерево, и это по моей вине, – сказала она, – Я тоже могу быть смелой, и моя любовь столь же сильная, как твоя. Я последую за тобой в обитель смерти, потому что я стала ее причиной; и смерть, которая лишь одна может разлучить нас, не помешает мне соединиться с тобой. А вы, бедные наши родители, не откажите нам в нашей общей просьбе. Как любовь и смерть соединили нас, поместите нас в одну могилу. А ты, дерево, сохрани отметины убийства. Пусть твои ягоды всегда служат напоминанием о нашей невинной крови.
Сказав так, она погрузила меч в свою грудь. Родители Фисбы выполнили ее просьбу, и боги тоже. Два тела были похоронены в одной могиле, а шелковичное (тутовое) дерево с тех пор всегда приносит пурпурные ягоды.
Пирам и Фисба. С картины Абрахама Хондиуса (1625/30–1691/95)
Поэт Джордж Байрон вспоминает этих влюбленных в своем «Дон-Жуане»:
Нас Вавилон пленяет до сих пор:
Там роскошь небывалая дарила.
Там царь царей Навуходоносор
Травой питался. Святость Даниила
Там усмиряла львов, умильный взор
Там на Пирама Фисба обратила;
Там, совершая громкие дела,
Семирамида славная жила!
В переводе «Лузиады» присутствует следующее упоминание истории Пирама и Фисбы и превращения тутовых ягод. Поэт описывает Остров Любви:
«… здесь все дары рука Помоны раздает
В возделанном саду растет привольно,
Вкус слаще их, а краски ярче,
Чем может этого добиться садовод.
Здесь вишня багрецом горит,
В рядах висячих кровию влюбленных
Налиты ягоды тутовые, отягощая ветви».
Если же кто-нибудь из наших юных читателей будет столь бессердечен, что пожелает высмеять бедных Пирама и Фисбу, он может обратиться к шекспировской пьесе «Сон в летнюю ночь», где эта история пародируется забавнейшим образом.
Кефал был прекрасным юношей и любил мужественные забавы. Он вставал до рассвета, чтобы отправиться на охоту. Богиня утренней зари Аврора как-то раз увидела его, когда впервые выглянула, чтобы взглянуть на белый свет, который озаряла, влюбилась и похитила его. Но у Кефала к тому времениуже была очаровательная жена, которую он преданно любил. Ее звали Прокрида. Она была любимицей Дианы, богини охоты. Диана подарила ей собаку Лелапса, которая могла догнать любого соперника, и копье, которое никогда не промахивалось мимо цели; а Прокрида передала эти дары своему мужу.
Кефал