– Может, я ошибаюсь, но у меня такое ощущение. Нашим Фарли, да, – повторила она, глубоко вдохнув морозный воздух. – Знаешь, когда мне было двадцать, я думала, что вы двое сошли с ума, взяв его к себе. Я думала, что он ограбит дом и свалит, пока вы спите, по крайней мере украдет ваш грузовик, и на этом все закончится.
– Он не украдет ни цента. Это не в его натуре. Это было видно с самого начала.
– Вам с мамой – да. И вы были правы. Думаю, я права в своих подозрениях, что моя университетская верная коллега положила глаз на нашего дурашливого, добродушного Фарли.
Лошади бежали по дорожке легкой рысью и вздымали снег, их дыхание было похоже на дым.
Когда приблизились к воротам, отделявшим ферму от убежища, Лил рассмеялась. Ее коллеги повесили на воротах огромный плакат с надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, ЛИЛ!»
Рядом было множество следов, оставленных снегоходами и лошадьми, людьми и животными. В январе и феврале в убежище было мало туристов и посетителей. Но персонал всегда был занят.
Она спешилась, чтобы открыть ворота. «Как потянем финансово, установим здесь автоматические двери», – подумала она. А пока что нужно было пробраться через сугроб, чтобы открыть задвижку. Засов заскрипел, когда Лил распахнула дверь, чтобы отец мог провести лошадь.
– Вас никто не беспокоил? – спросила она, снова садясь верхом. – Я имею в виду людей.
– О, к нам время от времени заходят те, кто не может найти вход для посетителей. Мы просто отправляем их в обход.
– Я слышала, что у нас была хорошая явка и отличные отзывы о школьных экскурсиях осенью.
– Дети любят это место, Лил. Ты все очень хорошо устроила.
– Мы устроили.
Она почувствовала запах животных прежде, чем увидела их, – этот воздух был с примесью дикости. Внутри первого вольера на валуне сидел самец канадской рыси. Тэнси привезла его из Канады, где рысь отловили, предварительно ранив в ногу. В дикой природе искалеченная нога равнялась бы смертному приговору для животного. Здесь же у него было убежище, приют. Они назвали его Рокко; он тряхнул кисточками на ушах, когда они верхом проезжали мимо.
В заповеднике нашелся дом для рыси и пумы; для старого циркового тигра, которого назвали Борисом; для львицы, которую когда-то, при невыясненных обстоятельствах, держали в качестве домашнего животного. Здесь жили медведи и волки, лисы и леопарды.
Меньшую площадь занимал зоопарк, который Лил предпочитала называть живым уголком с практическим обучением для детей. Кролики, ягнята, карликовая коза, ослик.
Здесь же, рядом, трудились одетые в утепленную рабочую форму сотрудники убежища, кормящие, дающие приют и лечащие.
Из отдела, занятого большими кошками, первой заметив ее и закричав от радости, прибежала Тэнси. На ее красивой, карамельного оттенка, коже расцвел розовый румянец – признак одновременно холода и удовольствия.
– Ты вернулась. – Она потрепала всадницу по колену. – Спускайся скорей и обними меня! Эй,