Поначалу после починок Мозер и Владимир шли синхронно, но некоторое время спустя Мозер стал заметно отставать. Подкрутили у него “в груди” – в окошечке под циферблатом, – стал убегать. Подкрутили в другую сторону – снова отставать.
Грешным делом уж подумала: может, продать, пока работают, и гарантия на ремонт. Но, прислушиваясь к ходу, анализируя, в какую сторону снова подкрутить: на побыстрее или на помедленнее, все же синхронизировали его в унисон с Владимиром и с общемировым временем. Прямо как семейная пара в период притирки – чуть не развелись, но: прислушались, колесики в груди подкрутили, и диалог сложился. Причем, сами они друг к другу не подстроились бы, понадобились извне – терпение, внимание, рука…
Часы диктуют ритм жизни. В 11-12 часов ударов много, звонят долго, будто назидают, что это время должно быть самым активным, самым насыщенным. Настолько, чтобы за делом этот долгий бой не выбивал тебя из твоей деятельности.
С 12 до 14 часов самый тихий период: в течение двух часов только по одноразовому удару – замедление ритма жизни, приостановка, затишье, время для трапезы, уединения, полудремы. С двух часов дня удары нарастают, возвещая, что время не стоит, движется, что день тратится, истекает и может пролететь впустую. Три удара! – слышишь? Четыре! – еще успеешь сделать какую-то пользу, затягивать уже некогда, а то скоро – пять ударов, шесть!
Семь и восемь как-то пропускаются: дорога, ужин, суета. С девяти бой не тревожит, не мешает, от него отмахиваешься, как от мухи – время фильмов, разговоров, переписок в соцсетях. А ночью – если слышишь не удар, а два – значит: необходимо сделать усилие ко сну. А уж если больше двух – это бессонница, сбой режима, значит днем – редактировать свой распорядок.
И еще бонус – когда заканчивается час работы с клиентом, бой часов возвещает: время вышло. Это лучше, чем сыпучая струйка в песочных часах на столе.
В телеигре “Что? Где? Когда?” был вопрос о взаимодействии супругов, живущих в напряженном режиме, когда их рабочие графики не совпадают, и они, бывает, не видятся. Но им развозить детей, делать покупки, добираться до работы – семья на стадии боевого сражения по Скиннеру (“Только после того, как наши дети выросли и покинули родительский дом, мы поняли, какое сражение мы отстояли”), и вся эта суета – на одной машине. Поэтому у них сформировался способ безличного оповещения: где один припарковал машину, чтобы другой её, не встретив/разбудив/поговорив, не искал – оповещают через передвижение магнитиков на холодильнике. Напомнило, как раньше по телевизору показывали передвижение шахматных фигур на вертикальной магнитной доске.
Когда задач у семьи много, и партнеры