Он сидел в небольшом кружке яркого света, который играл на его серебряных эполетах и освещал его терракотовое лицо, густые брови и рыжие усы. Вне этого светлого круга царили тени и мрак, и предметы, наполнявшие столовую, различались с трудом.
Две стены столовой были отделаны дубовыми панелями, другие две покрыты выцветшими гобеленами, на которых была изображена охота за оленем. Охотники и стая собак стремительно неслись вперед за зверем. Над очагом виднелся ряд геральдических щитов, на которых были изображены гербы фамилии и родственных семейств. Особенное внимание капитан Баумгартен обратил на роковой андреевский крест, резко выделявшийся на геральдическом поле.
Против камина висели четыре портрета предков графа – это были люди со смелыми, высокомерными лицами и орлиными носами. Друг от друга они отличались только костюмами. Один был в одеянии рыцаря эпохи Крестовых походов, другой был одет кавалером времен Фронды.
Капитан Баумгартен покушал очень сытно и ощущал некоторую тяжесть. Откинувшись на спинку кресла и пуская густые клубы табачного дыма, он глядел на эти старинные портреты и думал о превратности исторических судеб. Кто бы мог подумать, что ему, смиренному уроженцу далекой Балтики, придется ужинать в великолепном родовом замке этих гордых рыцарей Нормандии?
Камин обдавал капитана своей приятной теплотой, и глаза его начали смыкаться. Подбородок наконец упал на грудь, и свет десяти свечей канделябра весело заиграл на его блестящей лысине. От этого сна его разбудил осторожный шум. В первый момент после пробуждения капитану Баумгартену показалось, что один из старинных портретов, висевших на стене напротив, выскочил из рамки и разгуливает по комнате. Около стола, совсем близко от него, стоял человек громадного роста. Он стоял молча и неподвижно, до такой степени неподвижно, что его можно было бы счесть за мертвого, если бы не жесткий блеск глаз. Он был черноволос и смугл, с небольшой черной бородой. Всего более на лице выделялся большой орлиный нос. Щеки были покрыты морщинами и напоминали печеное яблоко, но старость не успела еще подорвать физическую силу. На это указывали широкие плечи и костистые, узловатые руки. Человек стоял, скрестив руки на впалой груди, губы его застыли в неподвижной улыбке. Пруссак бросил быстрый взгляд на кресло, на которое он сложил свое оружие. Кресло было пусто.
– Прошу вас не беспокоиться и не искать вашего оружия, – произнес незнакомец. – Если вы позволите, я осмелюсь выразить свое мнение. Вы поступили очень неосторожно, расположившись, как дома, в замке, который весь состоит из тайных входов и выходов. Вам, может быть, это покажется