Оказывается, пока я вчера был занят решением своих проблем, супруга Леона Вебера зря времени не теряла. Он развила бурную деятельность вокруг моего отъезда.
С самого утра она нагрянула в главную контору торгового дома своего мужа, приготовила к осмотру все имеющиеся фургоны, направила всех свободных на тот момент служащих на закупку корма, провианта и всяких походных мелочей, а также разослала курьеров с деньгами по всем моим кредиторам.
В общем, весь вчерашний день главный офис торгового дома «Вебер и сыновья» занимался подготовкой меня к походу. Складывалось такое впечатление, что мадам Вебер была заинтересована в моем прибытии на фронтир больше, чем я сам.
Впрочем, я не удивлен ее рвением – любящая мать получила надежду спасти своего малыша Рубэна. Оставался последний шаг – шевалье Ренар, то бишь, я – должен как можно скорее прибыть в целости и сохранности в Западную крепость на фронтире, чтобы предстать пред очи тамошнего капитана Луи де Рогана и предъявить ему наш контракт, заверенный в канцелярии Абвиля.
Именно с того момента, как я буду зачислен в теневой патруль, малыш Рубэн освободится от повинности. По сути, он уже был свободен, но только пока я жив. Другими словами, если меня вдруг прикончат в одном из переулков Абвиля или по дороге в Западную крепость, Веберам придется начинать все сначала. Все это прямым текстом мне и высказала мадам Вебер, убеждая меня поторопиться со сборами и как можно скорее отправиться в путь. Руку даю на отсечение, будь ее воля, она бы выпроводила меня из города еще до полудня сегодняшнего дня.
Пришлось слегка охладить пыл взбудораженной мадам. Я объяснил ей, что выезд состоится не раньше, чем через неделю. Во-первых, необходимо тщательно подготовиться к походу. А во-вторых, через неделю, помимо меня, на фронтир из Абвиля отправляется караван из еще нескольких десятков «призывников», к которым я и планировал присоединиться. Путешествовать в составе вооруженного отряда намного безопаснее, чем в одиночку.
Свою речь я закончил уверениями в том, что и сам желаю пораньше покинуть город, потому как на носу весеннее потепление, которое превратит все дороги в непроходимое болото.
Мадам Вебер, тяжело повздыхав, все-таки была вынуждена согласиться с моими доводами. Затем она представила мне господина Дормаля, отрекомендовав его как одного из лучших приказчиков их торгового дома, и сообщила мне, что теперь этот человек полностью в моем распоряжении до конца подготовки к походу. Кроме того, мне была выделена небольшая, но довольно комфортная карета для удобства передвижения по городу. Посчитав свою миссию выполненной, мадам Вебер отбыла восвояси.
Приказчик, невысокий лысеющий пятидесятилетний мужчина с серыми умными глазами и коротенькой бородкой клинышком, напротив, уходить никуда не собирался. Серьезный, неулыбчивый, молчаливый – он стоял у входа в комнату и терпеливо ждал.
– Господин Дормаль, – обратился я к нему, кивая на стол. – Вы уже завтракали?
– Благодарю, господин Ренар, – коротко кивнул он. – Я сыт и готов к выполнению моих обязанностей.
– Хорошо, – сказал я, поднимаясь из-за стола. – Насчет кареты…
– Она стоит у центрального входа доходного дома, – опередил меня приказчик и добавил: – Она полностью в вашем распоряжении, как и сказала мадам Вебер.
– Отлично, – улыбнулся я. – Теперь касаемо ваших обязанностей… Вам уже объяснили, как все будет происходить?
– Да. Вы выбираете, я забочусь обо всем остальном.
– Превосходно, – сказал я. – Подождите меня в карете.
– Слушаюсь, – поклонился Дормаль и покинул наше жилище.
– Точно кукла бездушная, – хмыкнул Бертран, по сути, озвучив и мое мнение.
– Плевать, – отмахнулся я, набрасывая на плечи полюбившийся мне тулуп. – Главное, чтобы не ставил палки в колеса и делал все, что я ему говорю.
Я хотел было уже последовать за приказчиком четы Вебер, но, вспомнив кое о чем, остановился на пороге.
– Старина, – обратился я к Бертрану, который уже примерялся встать с кровати. – Давно хотел тебя спросить…
– Слушаю, господин.
– Есть ли что-то достойное внимания из вещей, которые я занес скупщикам, и которые, на твой взгляд, следовало бы выкупить?
Старик на мгновение задумался, а потом уверенно ответил:
– Кроме старинного медальона, подаренного вам вашим покойным батюшкой, и который вы сдали в ломбард Батиста Аркура, думаю, более ничего… Это единственная фамильная драгоценность, что у вас была.
Я кивнул.
– Хорошо. Пожалуй, с ломбарда и начну.
Уже перед тем, как покинуть флигель, я предупредил старика:
– Помнишь наш уговор? Сегодня ты должен хорошо поесть и постараться