К сожалению, мы не располагаем более точными сведениями относительно плана Генриха IV. Некоторые историки вообще сомневаются в его существовании, хотя у Сюлли, как представляется, не было никаких оснований в данном случае приписывать своему покровителю не существовавших у того намерений. Во всяком случае, «Большой Ларусс XIX века» признает за Генрихом IV авторство такой идеи, заимствованной, скорее всего, у великого гуманиста эпохи Возрождения Эразма Роттердамского.
Как бы то ни было, достигнутый в 1598 году в Вервене успех Генрих IV стремился закрепить всеми средствами. В этом смысле идея растворить Испанию и Австрию в европейской федерации – а именно в этом, скорее всего, состоял «великий замысел» Генриха IV – и тем самым положить конец гегемонии Габсбургов представлялась ему вполне реальной. Нантский эдикт и Вервенский мирный договор развязали руки Генриху IV в осуществлении столь необходимых преобразований в стране.
Начало XVII столетия застало Францию в плачевном состоянии: страна разорена, годами не обрабатывавшаяся земля в полном запустении, торговля расстроена, королевская казна в долгах.
Проведение реформ возложено королем на Сюлли – его верного соратника, прошедшего вместе с ним весь трудный путь к власти. Максимильен де Бетюн, барон де Рони, а с 1606 года – герцог де Сюлли родился в 1559 году. Воспитывался при дворе Жанны д’Альбре, королевы Наваррской, с детских лет дружил с ее сыном Генрихом, на которого имел большое влияние. Именно он, пользуясь огромным авторитетом в гугенотской партии, убедил Генриха IV перейти в католичество и всячески оправдывал этот шаг в глазах своих соратников. «Париж стоит обедни» – эта ставшая знаменитой фраза, произнесенная Генрихом IV 25 июля 1593 года в аббатстве Сен-Дени, была вложена в его уста все тем же Сюлли. Суровый и сварливый, высокомерный и тщеславный, он был в то же время неутомимым и решительным администратором. Он вникал во все: в финансы и торговлю, в сельское хозяйство и дорожное строительство, не говоря уж о внешней политике и военном деле. Вот как характеризовал Сюлли и его деятельность Тимофей Николаевич Грановский: «Вышедшие при нем (Сюлли. – П. Ч.) постановления не обличают в нем высших государственных идей; но он был человек строгий, чрезвычайно бережливый, любивший порядок, введший самую строгую отчетливость в дела государственного управления… Он приложил к государственному хозяйству простые начала управления частными доходами;