– Вы, девушка, в этой семье тоже абсолютно чужая. И ваше предвзятое мнение о том, что я меркантильна, не имеет под собой совершенно никаких… Гм… Вы еще слишком молоды, чтобы так… А дом… Ариша так решила… Мне он ни под каким видом не нужен… Я не хочу… – Она почувствовала, что не может связно выразить свои мысли, потому что слезы уже вероломно щекотали в носу. Она достала платок и с достоинством высморкалась. Не хватало только распуститься перед этой… этой…
– Вот и я говорю: вам он совершенно не нужен. – Оксана подумала, потом подошла к холодильнику и достала еще один серебристый брикетик. – На что вам такая махина? Что вы с ним будете делать? Продадите? Сдадите? И вообще…
– Это не ваше дело, – огрызнулась на нахалку Людмила Федоровна. – Как Ариадна Казимировна…
– Это мы еще посмотрим, чье это дело, – пообещала невеста Ванечки.
«Такой милый мальчик был, ласковый, приветливый, – и какую девушку себе нашел!» – мысленно воскликнула Людмила Федоровна, вслух же твердо произнесла:
– Да, это совсем и не ваше дело! Вот именно вы, – подчеркнула она, – и не имеете никакого права голоса.
– Как невеста ее внука, – начала было Оксана, не отрываясь от поедания мороженого, но Людмила Федоровна фыркнула:
– Боже мой, ну какая там невеста… Он таких невест сюда пачками привозил! Каждое лето. Так что вы не первая невеста… – И добавила мстительно: – И не последняя.
– А меня не волнует, кого он раньше сюда привозил, – облизав молочную каплю с верхней губы, заявила ее оппонентка. – Я прекрасно знаю, что я здесь не первая. Только вот что не последняя… это очень и очень сомнительно. – Оксана смяла бумажку и отправила ее в корзину. – Ну что мы с вами ссоримся, – произнесла она примирительно, – мы же все понимаем, ведь так? Бабуле вожжа какая-то под хвост попала, вот она и чудит. Вам дом, а Ваньке какие-то картинки отписала… Картинок этих на набережной…
– Боже мой, какое невежество! – всплеснула пухлыми руками Людмила Федоровна. – Какие-то там картинки! Да это же малые фламандцы! Им, может быть, цены нет!
– Может быть, цены нет, а может быть, цена есть. Три копейки им цена. – Оксана задумчиво смотрела на холодильник, видимо размышляя, съесть еще порцию или уже довольно. – Да кто их видел, этих ваших малых фламандцев, – вдруг развернувшись всем корпусом к старой женщине, зло прошипела она. – Цены нет? Вот вы их и возьмите, если им цены нет. А нам отдайте то, что имеет совершенно конкретную цену! Вы хоть знаете, сколько сейчас этот дом стоит? По вашим хитрым глазам вижу, что знаете. Пользуетесь тем, что она совсем из ума выжила, и все здесь хотите захапать? Не выйдет! Если нужно, мы на все пойдем…
Людмила Федоровна просто больше не в силах была слушать такие несправедливые обвинения.