Он отвернулся от меня. Высокий, больше шести футов ростом, он был великолепно сложен – стройный, мускулистый. Гэбриел сжал кулаки, и на руках проступили вены.
Я хотела еще раз произнести его имя, но разжать зубы оказалось труднее. Вместо слова получился вскрик. Рану пекло нещадно. Пуля из серебра и свинца выжигала плоть, делая боль нестерпимой. Увидев, как я страдаю, он снова бросился ко мне.
– Как? – выкрикнул он, а мне показалось, что слово вспорхнуло с его языка, будто мотылек.
– Мне знакомо твое лицо… – попыталась ответить я, хотя не была уверена, что его вопрос был адресован мне.
Гэбриел скользнул по мне взглядом, расстегнул куртку и разорвал на мне футболку, обнажив рану. Затем снял свитер и рывком дернул рукава. Бережно касаясь, он перевязал им мое раненое плечо как можно туже, чтобы остановить кровь. Бросив взгляд на мое запястье, он отвернул манжет куртки, и его лицо исказилось от боли: он смотрел на следы клыков Джоны – свежие, воспаленные. Вздрогнув, перевязал мне запястье вторым оторванным рукавом.
Гэбриел повернулся через плечо, посмотрел на Джону, и я почувствовала, что тот, растерянный, попятился назад.
– Надо извлечь пулю, пока ты не умерла от потери крови, – решительно произнес Гэбриел.
– Хорошо, – кое-как выговорила я.
Он склонился надо мной: ему явно было страшно – оттого, что он не знал, кто я и что со мной делать дальше.
– Я отнесу тебя домой и сам выну пулю.
Без колебаний он подхватил меня на руки. Снова ледяной ветер хлестал мое тело, только на этот раз я запретила себе закрывать глаза: я должна все запомнить.
Я должна дышать.
Как вышло, что у меня под лопаткой пуля? Последнее, что я помнила четко, было прикосновение вампира, а дальше все застилал туман. Следующая картинка, всплывшая в памяти, – ладонь Джоны, перепачканная моей кровью, выражение его лица.
Я старалась сосредоточиться – нельзя терять сознание вот что бы то ни стало.
Наш бег длился целую вечность, но наконец посреди подернутых инеем полей появился одинокий дом. Вокруг стояла мертвая тишина. Гэбриел перенес меня через порог, перед которым уже сгустилась ночная тьма.
Он, видимо, ожидал найти в доме товарищей, но навстречу ему вышла только одна девушка. Не выходя из тени, она кивнула в знак приветствия. Волосы снова упали мне на лицо, поэтому я не могла рассмотреть ее – видела только силуэт, очертания которого терялись в сумраке.
Поднявшись по винтовой лестнице в комнату, Гэбриел осторожно опустил меня на жесткий матрас. Шепнул на ухо:
– Потерпи. Я помогу тебе.
Мне так хотелось поговорить с ним, сказать хоть пару слов, но губы не слушались. Тело словно стало чужим, жжение в ране сменилось ноющей болью, все чувства притупились. Я знала его. Знала эти глаза. Он так долго снился мне, что я начала считать его плодом своей фантазии, миражом.