− Можно я с вами прогуляюсь?—попросила я.
− Да я на помойку, я к шоссе.
− Ну можно я с вами прогуляюсь на помойку?
− Да пожалуйста.
И мы пошли. До шоссе идти минут пятнадцать. После разбитой дороги в дубках – асфальтовая дорога − вниз, вправо и влево – улицы, и самбистка вдруг говорит:
− Спасатель31 на этой улице живёт? Не знаете?
Я говорю:
− Нет, не знаю.
А она:
− Нет. По-моему он на Заречной. А на Профессорской его друг, − и замолчала так тяжело, что мне стало ясно: ей кто-то из них нравится. Скорее всего спасатель, а может быть и его друг. Они всем нравятся. Когда мы были с Дэном на пляже, он, увидев, их, закомплексовал страшно. Дэн не уверен в себе, а у него нормальная внешность.
Мы обошли маленький прудик. Там на берегу церковь Пантелеймона Целителя. Я, мама и Илька в ней крестились. Я не помню, я грудная была, а Илька помнит. От пруда до церкви – луг и заброшенное футбольное поле. На лугу – одно единственное дерево. Японское. На всех японских гравюрах такие деревья: ствол кривой и крона круглой шапкой. Самбистка сказала:
− Это загадочна сакура. Никто не знает достоверно, кто её здесь посадил.
− Софора японская, − решила я поумничать. − Листопадное дерево из семейства бобовых, с хорошо развитой системой корней и роскошной шаровидной кроной.
Самбистка обернулась на меня опасливо.
− Это дерево в южных районах растёт, − пояснила я. – Тут когда-то давно их много было. Но все вымерзли. А эту скрестили с яблоней.
− А разве так можно?
− Не знаю. Я селекцией не занимаюсь.
− Я у себя на участке яблони прививаю.
− Ну тут ещё, наверное, дереву повезло: может, в том месте не так ветрено как в других.
Я рассказала о загадочных полянах в лесу, самбистка знала эти ландышевые поляны, но её интересовали только совсем не загадочные чернушки, которые в августе появлялись на этих полянах, или не появлялись.
− Надо верить только достоверной информации, − сказала она. – Надо раскопки сделать и посмотреть, что там с почвенными пластами, какие культурные слои.
− Под этой софорой точно с почвами что-то не так. Может когда давно что-то произошло, и наш владимирский суглинок в этом месте заменён на песок? Но тут не копают.
Вообще у нас теперь часто случаются раскопки. После того, как в центре Владимира палаты княжные откопали, когда на холме Макдак строить начали.
.
Мы подошли к помойке. Самбистка выбросила мусор, вытрясла рюкзак, потом походила по полугнилым диванам, тухлым курткам и разбухшим под дождём журналами, поворошила палкой мусор, посмотрела на самый приличный диван и сказала:
− А у нас на дачах некоторые на чужую помойку бросают, а те – на нас ругаются, как будто это мы с бабушкой. Хорошо хоть эта помойка