Хорошая команда, подумал Артур. Сработанная. Вот прямо в разведку так и можно посылать.
«Тоже хочешь посмотреть?» – спросил носатый – «Ах-ха», – сказал Артур. «Ну давай, – согласил тот. – Только в очередь. А то колокол пробьет, и все, разлетятся все, поминай, как звали,» – «Лады,» – согласился Артур. – «Тогда посвисти пока, а то у меня слуха нет. Гимн, дважды, как раз ровно». Артур досвистел до «Да пройдет печаль, да исчезнут скорби наши» и получил бинокль в свою очередь.
Стало понятно, что за «Птичий клуб» – на соседней крыше, поскидывав пестрые платья, под прикрытием печных труб загорали девушки.
Темненькая, с узкими щиколотками, отбивая носком такт, пыталась читать конспект. Чувство ритма у нее было как у связиста – Артур пригляделся и узнал «Та-та та-та та-та-та-та» фокстрота «Счастливчик Ланс». Светленькая, повернувшись спиной и наклонившись, раскладывала пляжное полотенце – аккуратно, будто парашют. Рыжая, полненькая, с приклеенной к носу салфеткой, лежала на спине, ела шоколад из коробки и махала руками вверх-вниз, будто пытаясь делать «снежного ангела». Хорошая девушка, жизнерадостная, таких как раз раненые любят…
Да что со мной, раздраженно подумал Артур. Ничего такого не будет. Это просто красивые девушки. Мирные. Нонкомбатанты. Я не должен думать, как и куда их рекрутировать. Мы не на войне. Если повезет – то и не будем.
Его дернули за фалды – семь минут истекло.
Артур спрыгнул с подоконника.
«Да, – сказал он. – Обзор отличный». «Vivant omnes virgines» – ухмыльнулся носатый. Артур прищурился – «Небось, и дневник наблюдений за живой природой есть?» – «А то!» – подтвердил «орнитолог». – «А ты вообще откуда? – спросил клетчатый. – Мы из Святого Колумбы». Артур ухмыльнулся – «Из Святого Тельгесина. Кстати, где он?» – «Ааа, – оживился носатый. – Преподобный рационалист? Это до конца коридора и налево, и потом через аудиториум прямо в логово. Если не страшно» – «Да ладно, – встрял „орнитолог“. – Вот Эмрис до него… это был да! А Тельгесин что… ну, бубнит себе тихонечко…» – «Ага, то-то тут недавно опять его чучело сожгли… за оскорбление чувств верующих». – «И чем кончилось?» – поинтересовался Артур. – «Ну, как чем…» – «орнитолог» опять хихикнул. – «Тельгесин пообещал публично покаяться. Набилось, конечно, народу, как селедок в бочку, а потом глядь на кафедру – а там оп, и Вергилиус с теологического. И два часа втирал всем про томизм – бородища дыбом, громы и молнии, „Учить матчасть, ничтожные игнорамусы, бога вашу душу мать!“ Стул сломал… Все уж припухли, а потом Тельгесин вышел, очочки поправил и говорит – мол, так и так, приношу свои глубочайшие извинения за недостаточно эмоциональное раскрытие темы. Меа, мол, максима кульпа. Раскланялись и разошлись».
Артур