И вот мы встретились опять.
– Я помню.
– Хорошо.
Очень неприятно стоять под прицелом, когда все вокруг тебя уже мертвы, когда ты последний. Конечно, я думала о том, чтобы выстрелить первой, думала тихо, неслышно, не выдавала себя ни движением, ни взглядом. А светлые глаза улыбались.
– Давай, – произнес низкий мужской голос, и мне почудилась в нем насмешка. – Сделай попытку – и умрешь, как сержант.
Я не хотела как сержант, я вообще не хотела умирать, никто не хочет.
Привыкли наконец к фонарям глаза. Если бы свет бил только в меня, я бы до сих пор созерцала лишь абрис чужой фигуры в контровом освещении. Но две лампы крепились у ворот, и это позволяло рассмотреть мужчину в военной форме. Он был отлично сложен, он был крепок, как дьявол, и натренирован, как лучший пехотинец. У лица жесткие и мягкие черты, которые больше путают оппонента, нежели настраивают на симпатию. Челюсть классическая, квадратная, нос не перебит, губы с флером улыбки. И арктический холод в глазах.
«Арид» – вот что я прочитала на чужом бэйдже. И окончательно замерзла, потому что поняла наконец, кто передо мной.
Арид. Это имя в «Квадроне» знали все, но никто не любил его произносить. Арид – бывший главнокомандующий. Псих, про него говорили… Неадекватный… Неудержимый… Неуправляемый. Чрезмерно сильный, непредсказуемый, непросчитываемый. Так вот чье тело мы должны были с Прериком доставить. Стало ясно, что проигрыш нам был обеспечен с момента поручения миссии – «зачем майор дал эту задачу мне?»
Говорили, Арид – предатель. Что он продался и продал отряд. Его ненавидел и желал убить каждый, такой трофей каждый счел бы максимальной удачей присвоить. Во мне, как и во многих, всколыхнулась ненависть – я не любила предателей. И дрогнула во второй раз, желая совершить быстрый и очень меткий выстрел, рука. Уложить бы его сейчас, сообщить бы через наушник сержанта о победе…
– Брось оружие, капрал.
Конечно, он уловил. Конечно, я бы не успела, и пуля промеж глаз мне была бы обеспечена.
– Арид, – произнесла я негромко, – я слышала о тебе…
– Что именно?
Мне пришлось положить на землю оружие, его глаза цепко за этим следили.
– Плохое.
– Надеюсь, очень много плохого.
– Тебя все ненавидят.
– Я рад. – В его тоне ни сожаления, ни грусти. Ничего. – Скидывай кобуру, Джейн.
Зачем? Зачем мне скидывать кобуру, если я сдохну под этими фонарями? Бурлило внутри негодование – на майора, на судьбу, на то, что легко не получилось.
– Ты бывший… командующий. Ненастоящий.
Губы у Арида были красивыми. Я ненавидела красивые мужские губы, потому что они тянули к себе взгляд, они отвлекали.
– Для тебя настоящий. Привыкай так думать.
Кобуру