Саймон, который тихо слушал, вдруг заговорил:
– А разве он не принес Сияющий Коготь из Варинстена, в котором родился? – Саймон посмотрел на Джошуа, неожиданно испугавшись того, что ведет себя слишком нахально. – Я хотел сказать, ваш отец. Так мне говорили.
Джошуа задумчиво нахмурился.
– Эту историю рассказывали многие, но, если подумать, я ни разу не слышал ее от отца.
– Конечно, конечно! – Стрэнгъярд выпрямился и хлопнул в ладоши. Повязка сползла с его глаза, и уголок прикрыл переносицу. – Проход, который так беспокоил Ярнаугу, тот самый, что описан в книге Моргенеса! Там говорится, что Джон спустился вниз, чтобы встретиться с драконом – с копьем в руках! Копье! О боги, как же мы были слепы! – Священник хихикнул совсем как мальчишка. – А вышел он оттуда с Сияющим Когтем! О, Ярнауга, почему тебя нет с нами!
Принц поднял руку.
– Нам следует многое обдумать, а также вспомнить древние легенды, но сейчас перед нами стоит гораздо более серьезная проблема. Если дварры правы, а я чувствую, что это так – кто станет сомневаться в истинности столь безумной истории в наши невероятные времена, – мы должны добыть меч, и неважно, какое у него имя, Сияющий Коготь или Миннеяр. Он лежит в могиле моего отца на Свертклифе, прямо за стенами Хейхолта. Мой брат, стоя на одном из бастионов, может смотреть на могильные холмы. На рассвете и закате эркингарды проходят торжественным строем по краю скалы.
Момент головокружительной радости прошел. В наступившей давящей тишине Саймон почувствовал, что у него рождается идея, смутная и еще не сформировавшаяся, поэтому не стал ничего говорить вслух. Среди прочего она была еще и пугающей.
– Это еще не все, ваше высочество, – заговорил Эолейр. – Я рассказал вам про Зал Узоров и карты раскопок и строительства, которые хранят дварры. – Он встал и подошел к седельным сумкам, оставленным у двери, несколько рулонов из промасленной кожи вывалились на пол. – Я привез чертежи тоннелей, дварры прокопали их под Хейхолтом в те времена, когда замок назывался Асу’а и принадлежал ситхи.
Стрэнгъярд первым вскочил и, опустившись на колени, с нежной осторожностью любовника развернул один из рулонов.
– О! – выдохнул он. – О да! Да! – Его восторженная улыбка уступила место озадаченному выражению. – Должен признаться, – проговорил он наконец, – что я несколько… разочарован. Я не думал, что карты дварров окажутся… О боги!.. Такими грубыми.
– Карты нарисовали не дварры, – нахмурившись, сказал Эолейр, – они – результат невероятно старательной работы двух эрнистирийских писцов, которые трудились почти в полной темноте на небольшом пространстве, в пугавшем их месте, копируя нанесенные на камень карты дварров так, чтобы я смог вынести их на поверхность.
– О! – в ужасе вскричал священник. – О! Простите меня, граф! Мне так жаль…
– Не имеет значения, Стрэнгъярд. –