– Вот ваше жалованье управляющего! Все-таки ведь я вас на службу-то уж пригласила.
Пригласила на двадцать пять рублей в месяц, а дала тридцать. Добрая душа!
На эти деньги сделаю себе синенький костюмчик. Мне как блондину синий цвет к лицу.
Управляющий ее переезжает через две недели, стало быть, через две недели я могу въехать в квартиру из трех комнат. Но откуда я возьму мебели на эту квартиру? У меня только диван-кровать, стол и три стула. Даже шкафа для платья нет. Умывальника тоже нет. Умываюсь в кухне у хозяйки под водопроводным краном. Самовара нет, посуды нет.
Забыл совсем о третьей вдове, об Акулине Алексеевне с Малой Охты. Эта звала к себе сама даже. Надо ее навестить. Может быть, тоже подходящая вдова. Ведь и две вдовы разрабатывать не мешает. Может быть, и эта годится. Побываю у ней в воскресенье.
А покуда все. Жму тебе руку, Ипполит. Будь здоров.
Твой верный друг Глеб.
Ипполит Иванович, здравствуй.
Крепко жму твою руку и сообщаю кое-что о разработке вдов. Ведь у кого что болит, тот о том и говорит.
Сегодня, воспользовавшись воскресеньем, отправился на Малую Охту ко второй вдове, к Акулине Алексеевне. То есть, в сущности, это третья вдова, если считать Еликаниду с Петербургской стороны, но ведь Еликанида, ежели ты помнишь, никакой разработке не поддалась. Малоохтинскую же вдову можно очень и очень разработать и пользоваться от нее хотя и небольшой, но все-таки такой добычей, которая может служить подспорьем при добыче с Анны Ивановны. Она небогата, капиталец у ней в банке маленький, домик «крошечка в три окошечка» (на самом деле в пять окон, а это я только для рифмы), но она таровата, что ясно уже выразилось при моем даже первом сегодняшнем посещении.
Но расскажу все по порядку.
Сначала я отправился на малоохтинское кладбище. Думаю: ведь и там есть вдовы, которые пришли на могилы своих мужей, так отчего же мне не заглянуть и туда, ежели уж я взялся за разработку вдов! Вдов действительно было много, но вот беда – трудно узнать о их состоятельности. Как здесь, на кладбище, узнаешь, которая с капиталом, которая без капитала? По богатым и бедным памятникам, около которых она остановилась? Но, основывая свои суждения по памятникам, можно легко обмануться. Это далеко не банк, где воочию видишь на бланке сумму их капитала, который положен на хранение. Одну, впрочем, в черном бархатном пальто, вздыхавшую около белого мраморного памятника, я начал преследовать, два раза пробовал заговорить, но безуспешно. Вдова вышла за ограду кладбища, села в собственный экипаж, улыбнулась мне на прощание и уехала. По-настоящему, надо бы догонять ее, преследовать дальше, ибо улыбка ее уже показала, что она стала слегка поддаваться, но где же успеть за ее собственным рысаком извозчичьей кляче! Кладбище, впрочем, буду иметь в виду для разработки вдов.
Но