Пять километров он ехал не меньше четверти часа – и от снежной круговерти перед глазами снова забе́гали мушки. Если бы не спидометр, Зимин бы думал, что машина стоит: по бокам дороги не было сугробов – только белая гладь. По расчетам, лес должен был закончиться, и Зимин уже хотел приоткрыть окно, чтобы оглядеться по сторонам, но «девятка» вдруг забуксовала, упершись бампером в снег.
Зимин выругался и ударил по рулю кулаком, но сугробу не было дела до сигнала «девятки», он остался лежать на месте. Похоже, надо было поворачивать, но и это оказалось не так просто – машина тут же уперлась задом в снег и снова забуксовала. Зимин выругался еще раз и полез наружу.
Ноги провалились в снег гораздо выше щиколоток, и задняя дверь открылась с трудом. Интересно, как «девятке» удалось доехать до этого места? Зимин достал с заднего сиденья деревянную лопату, поежился и огляделся: за «девяткой» тянулся уверенный след, который на глазах заносило снегом. Не привыкать: расчищать снег вокруг машины Зимину приходилось каждое утро. Да и был он легким, еще не слежавшимся.
Помахав лопатой с пять минут, Зимин согрелся – и даже вспотел. Конечно, обидно было поворачивать, но, похоже, ничего больше не оставалось. Не бежать же перед «девяткой» с лопатой до тех пор, пока дорога не выйдет в поле. Впереди едва брезжил поворот – тени леса смыкались в мутной пелене. И ветер здесь выл не так, как на болоте: плакал и хохотал, словно и в самом деле был живым существом – помешанным стариком в рубище.
Зимин бодро прыгнул за руль, хлопнув дверцей, и повернул ключ зажигания. «Девятка» послушно развернулась на расчищенном участке, прошуршала боком по рыхлому сугробу и… снова уперлась бампером в снег: пока Зимин махал лопатой, дорогу замело еще сильней.
Ноги промокли: в тепле снег, набившийся в ботинки, раскис и теперь противно хлюпал. Зимин еще не понял до конца, в какое плачевное положение попал, – наверное, оттого что не очень хотел понимать. Поэтому снова вышел из машины и взялся за лопату.
Он не успел подумать о том, что до чистой дороги пять километров и что с такой скоростью он доберется до нее примерно через неделю, как вдруг лопата зацепилась за что-то под снегом – словно на асфальте могли быть крутые кочки. Зимин нагнулся, разглядывая, во что уперлась лопата, потом присел на корточки, пощупал обледеневшую дорогу рукой – и похолодел. Под снегом не было асфальта – сухая трава. Он копнул рядом – то же самое. Такого просто не могло быть! Да и не было тут никогда столь гладкой просеки, чтобы он свернул на нее вместо дороги.
Зимин поковырял снег с другой стороны от машины и обнаружил ту же примятую смерзшуюся траву. И с тоской подумал о том, что никому не сказал, куда поехал… Может быть, он просто сбился