– Нельзя смотреть на невесту до свадьбы, – напомнила она ему, будучи на грани истерики.
Она была готова выйти за него замуж. Они оба нуждались в этом браке и, наверное, могли бы спасти ситуацию. Прерывание церемонии можно было превратить в фарс, а неожиданного ребенка назвать благословением. Но что потом?
Потом у его дочери появилась бы мачеха. Как бы Хантер ни уважал Иден и ни был готов разделить с ней воспитание детей, которые у них родятся, он не мог так обойтись с Пейтон.
– Мы не можем пожениться, – сказал он.
Иден предлагала отложить свадьбу, но он отказался. Это напоминало бы отсрочку неизбежного. Дело в том, что в глубине души он обрадовался, когда сорвалась свадьба.
– Куинн предупреждала меня, чтобы я не выходила за тебя! – крикнула Иден. – Она сказала, что твоя семья помешана на скандалах. Она говорила, что ты утащишь меня на дно. Я поверила Венне. Я доверилась тебе, Хантер.
Ее последнее замечание глубоко ранило его. Он считал себя порядочным и отзывчивым человеком, который не вредит другим людям. Ему не терпелось признаться, что он поступает так только ради своего ребенка, но, к своему огорчению, понял: он рад тому, что Амелия вернулась в его жизнь, и на этот раз она не сумеет так легко от него ускользнуть.
Он ненавидел себя за то, что доволен этим. В этом он становился копией своего отца. Однако, женившись на Иден по расчету и наплевав на потребности Пейтон, он тоже стал бы похожим на Фрэнка Уэверли.
Хантер оказался в невыносимой ситуации, выйти из которой было непросто, а плач Пейтон был чем-то вроде катарсиса, пока он размышлял о своих ошибках.
Словно догадавшись, что проблеск голубого неба между небоскребами означает близкую свободу, Пейтон замолчала, но продолжала учащенно дышать.
Он сунул швейцару деньги с просьбой заказать поздний обед для него и Амелии.
– Ты любишь суши? – спросил он Амелию.
Она кивнула, замедляя шаг, когда они вошли в вестибюль. Она перевела взгляд со стойки службы безопасности на люстру, подвешенную тремя этажами выше, затем на просторную гостиную с шелковым ковром, свежими цветами и красочным аквариумом в задней стене.
Когда лифт звякнул, она обняла себя руками и опустила голову, торопливо входя вместе с Хантером.
– Не смущайся, – сказал он, прикладывая к панели большой палец, чтобы получить доступ на свой этаж. – Ты знала, кто я, когда мы встретились. – Он удивлялся, что она не принимала такой уровень комфорта как должное, как делали Иден или Венна.
– Это здание компании? – спросила она.
– Я и есть компания. – Эту утомительную правду и реальность было не изменить. Особенно после того, как он так упорно боролся за эту привилегию.
Она посмотрела на его лицо:
– А Венна?
– Она предпочитает,