Подумайте:
А что, если бы вы нашли ключ к матрице? Если бы вы нашли единственную необходимую причину счастья в любых отношениях, что бы вы сделали?
Мы решили, что хотим поделиться этим, написав эту книгу.
Прочитайте, протестируйте, обсудите, не верьте ни единому слову, но хорошо обдумайте, попробуйте применить, а затем, когда вы добьетесь успеха в своих отношениях, тогда вам тоже захочется поделиться этим с другими.
Не обязательно в формате книги, но каким-то образом вы захотите передать эти знания другому человеку. Почему бы вам не захотеть поделиться ключом к счастью, когда оно безгранично и бесплатно?
Каждый раз, когда мы передаем глубокое понимание того, как мы создаем то, что хотим, мир становится лучше, и это скрытая, истинная цель каждого живого существа во Вселенной.
Часть 1. Наша история
Питер: начало
Мне было тепло и уютно, но я знал, что конец близок. Я осознавал, что перемены могут произойти в любой момент, и все же я не хотел уходить. Затем внезапно воздух коснулся моей кожи, и впервые за свою очень короткую жизнь я почувствовал холод. Отошли воды. Много лет спустя мне сказали, что роды были инициированы врачом, искусственно разорвавшим плодный пузырь, потому что моя мама рожала тридцать шесть часов.
Я совсем не хотел выходить. Однако природа взяла свое, меня выталкивали из привычного мира. Это странное воспоминание: тебя стискивает так сильно, что вода выжимается из легких, льется изо рта, но при этом ты совсем не чувствуешь боли.
Помню, что первым из того, что я увидел, была медсестра. Пожилая женщина в белом халате и в головном уборе монахини. Она посмотрела на меня так, как рабочий посмотрел бы на только что изготовленную деталь автомобиля, – немного уставшим, но довольным взглядом. Когда я не сделал вдох и не закричал, она ловко взяла меня за ноги, перевернула вниз головой и ощутимо шлепнула меня. Я сделал свой первый в этой жизни вдох.
Когда медсестра ударила меня, моей первой мыслью было: «Как кто-то может относиться ко МНЕ с таким неуважением, разве они не знают, кто я?» Я до сих пор улыбаюсь этому воспоминанию. Должно быть, это самоощущение сформировалось в моей прошлой жизни – вероятно, в бытность монахом, привыкшим, чтобы к нему относились с уважением.
Как только воздух попал в мои юные легкие, мне стало больно, я почувствовал жжение. Но еще ярче я помню свою мысль: «Ну вот, опять». Еще одна жизнь в этой забытой богом форме человеческого существа, которое должно стареть, болеть и в конце концов умереть независимо от того, что оно делает или как борется с природой того, кем ему пришлось стать, – существа, втянутого в безжалостную природу времени.
Сегодня я думаю, что медсестра в белом, которая шлепнула меня в знак приветствия, вполне могла бы быть моим ламой – строгим, решительным учителем, знающим, что делать, при этом любящим