Пока она бежала от меня, я не сводил с нее взгляда. Меня не особо интересовали интимные утехи, но Аврора меня взволновала. Да и имя у нее такое необычное! Получив с утра свой портрет, я сразу почувствовал на листе аромат вина и ее личный запах. Запах её кожи. Девушка написала мой портрет по памяти, поражая своим талантом, при этом попивая вино. Истинная творческая личность. Но будь моя воля, я бы не разрешал ей пить. Не знаю почему. Просто так играет мое эго. И когда я буду лишать Аврору ее непорочности и невинности, она будет трезва. Она запомнит все, что я с ней сделаю. А сделаю я все, что пожелаю. Не нужно было ей присылать мой портрет с такими еще живыми глазами. Я просто обязан был отплатить ей за такой подарок. Не знаю, как она нашла меня, но мне это польстило. Конечно, чтобы иметь доступ к ней, я сделал, возможно, самую большую глупость за время своего существования. Я предоставил ей в пользование свой дом. Мое убежище на земле от друзей и врагов. А теперь мне захотелось, чтобы мой дом пропах ее ароматом вишни. Много столетий я жил в этом месте, временами обновляя его. Ни одна женщина не ступала за порог этого дома, кроме прислуживающей мне Марты. В доме нужен порядок. Да, и к тому же она прекрасно готовит. А Грегор отлично справляется с обязанностями по хозяйству.
Я все собираюсь завести своих лошадей. Даже заставил мужчину построить конюшню. Своего верного скакуна буду брать с собой в отпуск. Мое времяпрепровождение в этом захолустье хорошо расслабляет. Чистый воздух, тишина, спокойствие. И главное, меня никто не дергает по пустякам. А после битв, которые длятся порой годами, это просто необходимо. Киллару бы понравилось. Возможно, ему бы приглянулась какая-нибудь кобылка. И что, что он адский жеребец? Наше семя вполне приживается в утробе земных существ, так же, как и ангельское. Только если мы своих детей оставляем в живых, переманивая на свою сторону, то ангелы своих уничтожают заодно вместе с родителями, зачавших их. Вот и где здесь добро?
Аврора… мы обязательно встретимся рано или поздно. Я разгадаю твою тайну, что не дает мне покоя, и заодно поведаю свою. Только твоя душа все равно будет моей, даже если ты будешь против. Я так хочу!
– Я объявляю временное перемирие, – заявляет Михаил, стоя на ледяной возвышенности. Его пепельные волосы развиваются на ветру, а смазливые черты лица, так отчетливо кричащие, что «я Ангел» искажаются в гримасе отвращения. Высокий, атлетичный.