Не ходить через старый мост к северу от города – за проход придётся заплатить, но никто не знает, какова цена.
Нельзя ничего сжигать в городской черте.
В этих правилах звучала злая, убаюкивающая мелодия сказок… Тех сказок, которые рассказывала мама, когда Фин не могла заснуть.
– А самое главное, – заключила мама, – не ищи чайную лавку.
– Какую чайную лавку? – растерянно переспросила Фин.
– Старомирск опасен, Фин, – только и сказала мама. – Никогда не теряй бдительности.
Девочка больше ни о чём не спрашивала.
Фары высветили зелёный дорожный знак, и мама свернула направо. Машину тряхнуло, тротуар стал неровным, ухабистым. Когда они подъехали по дорожке к дому, Фин поймала себя на том, что вцепилась в ремень безопасности. Несмотря на поздний час, Миртл Эллоуэй встретила их у входной двери.
Фин никогда не встречалась со своей тётей Миртл, но получила от неё много поздравительных открыток – усыпанных блёстками, обычно с вложенной внутрь двадцатидолларовой купюрой. Тётя Миртл стояла у дома в пушистом перепоясанном халате, с дымящейся кружкой в руке. К удивлению Фин, женщина сразу протянула ей кружку, от которой пахло тёплым молоком, ванилью и мускатным орехом.
Увидев скол на ручке, Фин слегка расслабилась. Гостям не дают сколотые чашки, только членам семьи.
– Припозднились вы, – сказала маме тётя Миртл.
– До вчерашнего дня я вообще не знала, что мы приедем, – ответила мама. – Как поживаешь?..
Фин поняла, что их тут не особенно ждали, и её окатила волна стыда. Девочке не хотелось быть там, где они с мамой – нежеланные гости. Только год спустя она узнала слово «навязываться», но уже тогда понимала, что это такое.
– Неважно, – отмахнулась тётя Миртл. – Заходите.
В темноте Фин почти ничего не разглядела в доме, только деревянные полы и блеск стекляшек люстры. Потом они вышли через другую дверь и пересекли заросшую лужайку. И всё это время тётя Миртл говорила без умолку.
– Сколько тебе сейчас, восемь? – спросила она.
Фин кивнула.
– Хорошо! Моему сыну девять. Он будет рад, если под боком поселится новенькая. Ты любишь рисовать карандашом? А красками?
На опушке леса стоял небольшой коттедж, широкий у основания, сужающийся к крыше. Этот домик из тёмного дерева, расписанный белой краской, с крыльцом без перил, выглядел обжитым, деревенским и странно привлекательным.
Тётя Миртл отперла входную дверь и передала ключ маме.
– Спасибо, – прошептала мама. – Я не… Мы всего на несколько недель…
Тётя Миртл подняла руку, словно останавливая дальнейшие слова.
– Да брось ты. Если решишь остаться, наша соседка – гравёр. Я могу попросить её сделать новую дверную табличку.
– Прости, – тихо сказала мама. – Знаю, ты не хотела, чтобы я возвращалась.
Тётя Миртл возмущённо